Герман Рыльский - Пробуждение [litres]

– Это что такое? – произнес Черный Король, пятясь. – Ты хочешь спустить на меня чудовище? Как это… вульгарно!

– Нет, – покачал головой Фолко. – Это древнее существо, и оно никому не подчиняется.

И Тайна, и Доджсон вопросительно посмотрели на Фолко.

– Мы уже встречались. – Молодой человек кивнул на Василиска. – Его глаза – портал между этим миром и Тенебрис!

– Можно подробней? – попросил Доджсон.

– Посмотрев ему в глаза, я умер, – объяснил Фолко. – А воскрес уже в будущем, на Тенебрис, где мы с вами и встретились, Чарльз!

– Это же просто замечательно, мой добрый друг, – выдохнул Черный Король так, словно речь шла о приятной лодочной прогулке, а не о смерти и воскрешении. – Теперь-то мне все понятно! Что ж… значит, там и увидимся – в твоем прошлом и в моем будущем!

Произнеся эти слова, Чарльз Доджсон, известный также как Льюис Кэрролл, посмотрел в глаза Василиску и с негромким хлопком исчез.

Некоторое время Фолко и Тайна молча пялились на то место, где он только что стоял. Василиск потоптался на месте, царапая когтями-циркулями дощатый пол, а потом покинул беседку. Тайна проводила взглядом его немного нелепую ковыляющую фигуру.

– Я считаю, все справедливо, – негромко, но твердо произнес Фолко.

– Ну уж как есть, так есть… – пожала плечами Тайна. – Вернемся в парк. Надо забрать Плезанс из комнаты смеха. Теперь я за нее отвечаю…

Фолко и Тайна покинули беседку, находившуюся, как оказалось, в глубине какого-то сквера.

– Но все же согласись, – заговорил Фолко, – Плезанс не могла требовать от Чарльза больше, чем он мог дать.

– Трудно сказать, – отозвалась Тайна. – Что я знаю наверняка, так это если Плезанс когда-нибудь проснется, она мне все выскажет…

Тайна распахнула дверцу холодильника и, воровато озираясь, извлекла из кастрюли холодную котлету.

– Теперь все понятно!

Едва не уронив трофей на пол, Тайна оглянулась. В дверях кухни стояла Вера, уперев руки в бока. Сощурившись, она смотрела на расхитительницу котлет и, по всей видимости, ждала объяснений.

– Они просто… очень вкусные. – Не отрывая взгляда от Веры, Тайна медленно откусила полкотлеты и добавила с набитым ртом: – Очень.

– А я-то все не могла понять, почему это у меня никогда порции не сходятся! – не отреагировав на комплимент, сухо произнесла Вера.

– Вообще-то Фолко тоже…

– А что сразу Фолко? – Молодой человек проскользнул мимо Веры и, потянув носом, направился к плите. – Время ужина?

– Какого еще ужина? – всплеснула руками Вера. – Мы два часа как пообедали!

– Я не ослышалась?! Мы кушаем?! – В комнату влетела Маша и подбежала к холодильнику. – Я знаю, тут вкусные котлетки…

– А ты откуда знаешь, что они вкусные?.. – спросила Вера, явно теряя терпение.

Тайна многозначительно развела руками.

– Ты чудесно готовишь, – ничуть не смутившись, ответила Маша.

Она уже достала из холодильника кастрюлю и поставила ее на стол. Тем временем Фолко вытаскивал из шкафа тарелки и вилки.

– Как бы вы меня ни расхваливали, это вам не поможет. Завтра все равно очередь Маши готовить. – Смирившись с тем, что ужин пройдет раньше, чем планировалось, Вера сняла с плиты сковородку. Разложив по тарелкам гарнир, она уселась на свободный стул. – Кстати… раз уж мы собрались, я бы хотела прояснить один вопрос. Кто нарисовал Плезанс усы?

Обычно сдержанный и немногословный (сказывались годы, проведенные на Тенебрис), Фолко прыснул от смеха:

– Чего?! Какие еще усы?

– Ну, такие. – Вера пальцами начертила в воздухе две закорючки, очевидно пытаясь изобразить усы а-ля Эркюль Пуаро. – И кстати, злодей использовал для этого мою губную помаду!

Судя по тому, как стушевалась и покраснела Маша, злодеем была именно она.

– Ну я просто… – промямлила девочка.

– Что ты просто? – уточнила Вера.

Последнее время она всерьез взялась за Машу, не привыкшую стирать одежду, убирать за собой и принимать душ. «Здесь – не коллектор, и у нас, слава богу, не Полуночный клуб! – говорила Вера. – Учись жить по-человечески!» Из-под палки Маша распрощалась со многими дурными привычками и даже начала чистить зубы, но отучить ее в любое время года носить теплую вязаную шапочку, натянув ее ниже бровей, у Веры так и не получилось.