Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник)

Он должен это выяснить.

Торби увидел, что Леда приказала накрыть стол в саду. Они сидели вдвоем, и снег покрывал искусственный небосвод сверкающим куполом. Свечи, цветы, струнное трио и сама Леда делали картину восхитительной, но она не радовала глаз Торби, хотя девушка ему нравилась, а сад был его любимым уголком в Радбек-Холле. Они уже почти кончили есть, когда Леда сказала:

– Я бы не пожалела доллара, чтобы узнать, о чем ты думаешь.

Торби виновато потупился:

– Да так… ни о чем.

– Должно быть, это «ничто» очень тебя тревожит.

– Ну… да.

– Ты не хочешь рассказать об этом Леде?

Торби прикрыл глаза. Дочь Уимсби была последним из людей, с кем он захотел бы откровенничать. Его беспокойство было вызвано раздумьями о том, что ему придется делать, если вдруг вскроется, что семья Радбек замешана в делах работорговцев.

– Мне кажется, бизнес не мое призвание.

– Отчего же? Папочка говорит, что твоя голова потрясающе воспринимает цифры.

Торби фыркнул:

– Тогда почему он не… – и тут же умолк.

– Что он «не»?

– Ну…

Черт возьми, должен же он поговорить с кем-нибудь… с кем-то, кто ему посочувствует – или прикрикнет на него в случае необходимости. Как папа. Или Фриц. Или полковник Брисби. Вокруг Торби постоянно вертелись люди, но он чувствовал себя совершенно одиноким. Казалось, только Леда старается быть с ним дружелюбной.

– Леда, какую часть того, что я тебе рассказываю, ты передаешь отцу?

К его удивлению, девушка покраснела:

– Зачем ты так говоришь, Тор?

– Ну, вы же очень близки с ним.

Она внезапно поднялась с места:

– Если ты позавтракал, то давай прогуляемся.

Торби поднялся из-за стола, и они побрели по дорожкам сада, наблюдая снегопад, прислушиваясь к завыванию ветра над куполом. Леда привела его в укромный, далекий от дома уголок, скрытый кустами, и присела на валун.

– Отличное место для разговора с глазу на глаз.

– Здесь?

– Когда в саду установили подслушивающие устройства, я отыскала местечко, где могла целоваться, не опасаясь папочкиных соглядатаев.

Торби удивился:

– Ты что, серьезно?

– Разве ты не понимаешь, что тебя записывают везде, кроме горнолыжных склонов?

– Я даже не думал… И мне это не нравится.

– А кому это может понравиться? Но это обычная мера предосторожности, ведь речь идет о такой важной персоне, как Радбек. И ты не должен ругать за это папочку. Мне пришлось потратить несколько кредитов, чтобы узнать, что сад прослушивается далеко не так тщательно, как ему кажется. И если тебе есть что сказать и ты не хочешь, чтобы тебя подслушал папочка, то говори сейчас. Он об этом никогда не узнает. Обещаю тебе.

Торби помедлил, внимательно осматриваясь вокруг. Он решил, что если где-нибудь поблизости установлен микрофон, то он должен быть замаскирован под цветок… что было вполне возможно.

– Пожалуй, стоит подождать до лыжной прогулки.

– Расслабься, дорогой. Если ты мне доверяешь, то уж поверь, что это место вполне безопасно.

– Ну ладно. – Торби заговорил, выплескивая накопившееся в его душе раздражение… Он поделился подозрениями в том, что дядя Джек ставит ему палки в колеса, чтобы не отдавать власть. Леда слушала его с серьезным видом. – Ну вот. Скажешь, что я сумасшедший?

– Тор, – произнесла она, – ты не догадываешься, что папочка меня тебе подсовывает?

– Что?

– Не понимаю, как ты этого до сих пор не заметил. Только если ты совершенно… Наверное, так оно и есть. Но это чистая правда. Это один из тех браков по расчету, который все окружающие восприняли бы «на ура» – все, кроме тех двоих, кто имеет к нему самое прямое отношение.

Услышав столь удивительное утверждение, Торби разом забыл о своих тревогах:

– Ты хочешь сказать, что… ну, что ты… – Он окончательно смутился и замолчал.

– О господи, дорогой ты мой! Если бы я собиралась так поступить, разве стала бы я говорить об этом с тобой? Признаюсь: перед тем как ты появился здесь, я обещала папочке обдумать такую возможность. Однако ты не обращал на меня внимания, а я слишком горда, чтобы проявлять в таких условиях настойчивость, даже если от этого зависело бы процветание Радбеков. Так что там насчет доверенностей, которые оставили Марта и Крейтон и которые папочка не желает тебе показывать?

– Да, мне их не показывают, а я не собираюсь подписывать документы, пока их не увижу.

– А если покажут, ты подпишешь?

– Ну… может быть, и подпишу. Но я хотел бы знать, какие распоряжения оставили мои родители.