Филиппа Грегори - Буревестники [litres с оптимизированной обложкой]

– Брат Пьетро, поистине, я задаю тебе вопросы не как любопытная девица, а как душа, ожидающая Царствия Небесного. Лука – один из самых прекрасных Божьих детей: тебе не кажется, что он должен свободно жить в этом мире? Я уверена, что он должен путешествовать, учиться и никого не считать своим господином! Разве ты сам не считаешь его необыкновенным юношей с незамутненным взглядом и мудростью? Луке нельзя быть привязанным к тайным орденам! Ты же согласишься со мной, что Лука одарен и должен сам делать выбор?

Монах покачал головой:

– Послушай меня, госпожа Изольда. Ты говоришь, что Лука должен быть свободен, дабы учиться и оттачивать свои таланты – и ты права… но не забывай о главном. Будь сейчас обычное время, я бы разделил твое мнение, но теперь близится конец света. Орден способен избавить нас от грядущих бедствий и может провести нас через испытания апокалипсиса. И ордену Тьмы нужны такие люди, как Лука. Юноша понимает многое с первого взгляда. Он умеет обращаться с цифрами столь быстро и ловко, что подобен жонглеру. Он обладает даром к изучению языков и сможет с легкостью изъясняться на любом. Не смей отвлекать Луку и не старайся увести с его пути истинного. Лука необходим ордену Тьмы. Я знал многих расследователей – и никто из них не обладал таким умом, проницательностью и сочувствием к ближним, как Лука Веро. Ты задала мне множество вопросов, но я хочу ответить тебе лишь одно: орден трудится для того, чтобы спасти мир. Ничего важнее быть не может. Единственное, что тебе следует делать, – помогать Луке в его трудах для ордена. А остальное – дело рук сатаны. Помни об этом всегда.

Изольда склонила голову. На мгновение брат Пьетро испытал жестокую радость из-за того, что она выслушала его указания.

– Я понимаю, что нет ничего важнее его миссии, – смиренно вымолвила она. – Кроме того, я не имею на него никакого влияния.

Брат Пьетро кивнул и отправился наверх искать Луку.

В спальне на чердаке Лука с братом Пьетро попытались привести себя в порядок, что оказалось совсем непросто. Их старая одежда после потопа имела весьма плачевный вид, ну а те вещи, которые они приобрели из ограниченного запаса местного портного, были сшиты чересчур грубо и наспех.

Лука понес сапоги на кухню, чтобы попросить оливкового масла для их смазки.

– Встретимся в обеденном зале, – пообещал ему брат Пьетро. – Будет лучше, если мы придем по очереди, а не одновременно. Ты расскажешь милорду, что разговаривал с неверным?

– А почему бы и нет?

Монах пожал плечами:

– Они явно не друзья с милордом. Стоило ему увидеть Раду, как он приказал нам его арестовать.

– Язычник знал историю возникновения волны. Я хотел его обо всем расспросить и включить в доклад эти важные сведения.

– А ты скажешь магистру ордена, что я отказался идти с тобой и записывать речи неверного?

– Если он прямо меня спросит. Но ты ведь, по-моему, прислушался к голосу собственной совести? Я считал, что ты будешь горд сообщить милорду, как ты отказался разговаривать с его врагом.

Брат Пьетро развел руками. Невозможно было даже предсказать, похвалят ли его за благоразумный отказ иметь дело с неверным или отругают за то, что он не выполнил своих обязанностей в качестве писаря при Луке.

– Пустяки! – заявил Лука. – Моя беседа с Раду и твой отказ присутствовать на обеде ничего не значат по сравнению с остальным. Мы едва не погибли. Мы видели начало Крестового похода. Мы собрались идти в Иерусалим, шагали по морскому дну. Нас прогнала обратно волна высотой с церковную колокольню, которая сокрушила все на своем пути. Необычайные вещи происходят вокруг нас чуть ли не каждый день.

Брат Пьетро поддернул мешковатые штаны и подвязал их веревкой от своей рясы, чтобы они не спадали с тощих бедер.

– На моей памяти магистр ни разу не выезжал из Рима на место расследования, – признался он. – И это меня пугает.

Лука сразу насторожился.

– Значит, милорд никогда раньше не встречался с расследователем во время его миссии? – переспросил он.

– Никогда.

– Тогда почему же он здесь?

– Вот и я себя об этом спрашиваю.

Фрейзе предстояло прислуживать за ужином, и теперь он трудился на кухне. Юноша помогал переполошившейся хозяйке разложить тушеное мясо по ломтям свежего черного хлеба, которые заменяли тарелки. Ишрак с Изольдой полагали трапезничать в спальне.

– Я отнесу еду дамам, – предложил Фрейзе.