Сергей Ванин - Стражи времени

— Давай, лезь, тебе говорят! — Борзяк бесцеремонно ткнул полковника башмаком в зад, оставляя на красивой материи брюк Коняева отпечаток подошвы. — Не в лектории находишься, чтобы трёп тут разводить.

— Эй, эй! Поосторожнее с задержанным, — сурово погрозил пальцем Язёв, — не испорть товарный вид, раньше времени!

Выходящих по ту сторону рамки арестантов принимали Зубарев и Бородин, перешедшие временной рубеж первыми. Сидевший на стуле Линке, достав из кармана блокнот, фиксировал фамилии и звания коняевских подчинённых. Последним рамку преодолел улыбающийся полковник Язёв.

— Ну, вот и всё, — полковник довольно рассмеялся, — Сейчас дружно раму увеличим, чтобы карета «Скорой помощи» смогла из прошлого, в наше настоящее время перебраться, и порядок!

Через час всё было закончено. Полковник сделал звонок и вызвал ещё одну машину с Курочкиным и Благонравовым.

— Борзяк, — полковник подошёл к Василию и хлопнул его по плечу, — не берусь судить, что ты там раньше творил, но мне ты помог здорово.

— Я старался, Иван Иванович, — скромно потупился Борзяк.

Полковник помолчал, ожидая, пока прибывшие с Курочкиным и Благонравовым сотрудники уведут задержанных.

— Думаю, что настала пора проститься с тобой, а, урка в погонах? — Язёв изучающее посмотрел на Василия. — Обещаешь, что в том времени, где окажешься, бузить не будешь?

— Так точно, обещаю, товарищ полковник, — утвердительно кивнул головой Борзяк, — я теперь по-другому жить буду.

— У тебя, капитан, возражений на счёт судьбы Борзяка не имеется? — поинтересовался полковник у Воронцова.

— Обещал я ему, что разрешу уйти, если помогать станет. Он своё слово выполнил, придётся и мне своё держать, — Сергей взглянул на Борзяка, — но смотри, если что, считай, весь «Хронос» твоей персоной займётся. Не шути с законом! И со мной, тоже не шути, я тебя не простил, и не прощу никогда, так и знай. Понял, Вася?

— Понял, — кивнул Борзяк.

— А в какое время перемещаться будешь, решил уже? — спросил Язёв.

— В 1998 год, — ответил, не раздумывая, Борзяк.

— Дефолтный год, — тут же сообразил Воронцов, — небось, на скачке валютном разбогатеть хочешь? Ты ведь уже шастал в наше время? Отвечай!

— Шастал, был в 2010-ом году. Ты же знаешь, встречались с тобой там, забыл, что ли? — пожал плечами Борзяк. — А что? Всё, что не запрещено, то разрешено. Валютная спекуляция теперь в России в законе.

— Ничего себе, — присвистнул Язёв, — это, что же, доллары свободно покупать и продавать можно?

— Так точно, — кивнул Сергей, — валюту покупают и продают. Спекулируют, кто, чем может.

— Вот это да! — изумился Язёв. — Надо, как-нибудь у вас побывать, посмотреть, что со страной сталось. Вдруг, обычным путём дожить не получится?

— Милости просим, — улыбнулся Сергей, — я вам перед перемещением адрес свой домашний оставлю.

— Давайте со мной сначала решим, — взмолился Борзяк, — время идёт, а я всё ещё тут. Я ведь не один перемещаться буду. Татьяна, дочка профессорская со мной пойдёт, да и старика забрать придётся. Нечего ему здесь одному куковать. Верно, отец?

— Куда дочь, туда и я, — профессор утер покатившуюся по щеке слезу, — если нужен я ей, конечно.

— Я за Татьяной съезжу, да и домой заскочить надо, вещички кое-какие взять с собой хочу, — подхватился Борзяк, — если товарищ полковник машину свою даст, за час обернусь.

— За тебя другие уже обернулись, — хмыкнул Язёв, — И невесту тебе привезли и вещички твои прихватили.

— Это как? — удивился Борзяк.

— А так, — полковник приоткрыл дверь комнаты, — Курочкин, Танюшу веди, и барахлишко Васькино тащи.

Вошедший Курочкин ввёл в комнату смущённую Татьяну и поставил на пол увесистый спортивный баул с надпись «Адидас».

— Ого, как приборохлился! — Воронцов подхватил из рук Курочкина сумку и открыл её.

Увидев, что Воронцов тщательно проверяет содержимое баула, Бозяк недовольно фыркнул, но промолчал. На свет появились короткая кожаная куртка с косой молнией-застёжкой, пара джинсов, кроссовки, майка с изображением известной рок-группы.

— Опа! — радостно воскликнул Воронцов, извлекая со дна сумки пистолет ТТ, — Для какой надобности оружие с собой прихватил, Василий?

— Для самообороны. Времена у вас неспокойные были. Так и говорят про них — «Лихие девяностые», — с ходу попытался оправдаться Борзяк.

— Изымается! — решительно пресёк разглагольствования Василия Воронцов и вопросительно взглянул на Язёва.

— Поддерживаю, — согласился с Сергеем полковник.