Сергей Ванин - Стражи времени

— Так точно, — за всех ответил Воронцов, — разрешите вопрос, товарищ полковник?

— Давай, — Язёв махнул рукой, достал из кармана пачку «Казбека» и закурил, — спрашивай, не стесняйся!

— Во сколько и куда подъехал Коняев со своими подручными в ту роковую ночь?

— Во сколько, точно не скажу, — полковник пожал плечами, — а машину они оставили в соседнем дворе, так, Василий?

— Так, — уверенно подтвердил Борзяк, — подъехали, авто под деревьями спрятали, а уж к дому Дадуа на своих двоих притопали.

— Тогда я готов предложить свой план операции, — Сергей посмотрел на полковника. — Меня никто из коняевских людей в лицо не знает. Я на «Скорой помощи» к соседнему двору подъеду и ждать буду, когда полковничья машина подкатит. Демонстративно ждать стану, дверь в кабине открою, мол, на вызов срочный прибыли, А как только гвардия коняевская атомобиль свой покинет, стукну вам в заднюю стенку. Вы из отсека для больных выскакивайте, и вместе супостатов вязать будем.

— Дельно, просто, но надёжно, — одобрил Язёв, — темнота и внезапность союзниками нам будут. План годится.

— Не совсем, — Зубарев, внимательно слушавший Сергея, поднялся с табурета и подошёл к окну, — глухая ночь, карета «Скорой помощи» на вызов прибыла, так?

— Так, — разом подтвердили все присутствующие.

— То есть, жильцу дома плохо, к нему врач приехал помощь на дому оказывает, — начал объяснять Антон.

— Окно, окно должно гореть в квартире, где, якобы, больной, находится, — первым сообразил Язёв.

— Так точно, товарищ полковник, — согласно кивнул Антон, — свет в окне должен обязательно гореть, чтобы у Коняева и его людей сомнения не возникли.

— Ничего, дом-то ведомственный, в основном наш брат здесь живёт, — Язёв наморщил лоб, — дай Бог памяти, кто из знакомых здесь квартиру получил?

— Тут водителю нашему из институтского гаража комнату в коммунальной квартире недавно выделили, — напомнил Зубарев, — я его знаю хорошо, вещи помогал ему перевозить. Сейчас пойду, договорюсь с ним, что бы свет ночью в комнате включил.

— Договорись, договорись, Антон, — обрадовался Язёв, — одной проблемой меньше будет.

Полковник встал из-за стола и бросил взгляд на часы.

— Девять вечера. Два часа на отдых. К одиннадцати все должны занять свои места, — распорядился Язёв, — операция вступает в завершающую стадию. Сегодня всё должно закончиться.

— Останови машину, — скомандовал Коняев, — Вот чёрт, «Скорая помощь» стоит. Пойди, узнай, что к чему.

Молодой человек в белой модной куртке послушно выбрался из авто и неспешно направился к белому с красным крестом Мерседесу. Дверь медицинской машины была открыта. За рулём сидел хмурый мужик в сдвинутой на затылок кепке. Давно нестиранная рубашка с закатанными по локоть рукавами, мятые брюки, стоптанные сандалеты. В углу рта шофёра «скорой помощи» торчал давно потухший окурок. Рядом, на сидении валялась промасленная ветошь. Шоферюга был занят, обкусанной спичкой он выковыривал грязь из-под ногтей, отчаянно шмыгая при этом носом. Сушков осторожно подошёл к машине, боясь испачкать недавно купленную у знакомого спекулянта модную белую куртку.

— Эй, водила, — нарочито пренебрежительно обратился к шофёру молодой лейтенант, — к кому прибыл, в какую квартиру вызвали?

Работяга закончил чистить ногти и лениво взглянул на хамоватого пижона.

— Чего бубонишь, фрайер? — шофёр длинно сплюнул и попал точно на носок ботинка лейтенанта. — Здороваться надо, когда к рабочему человеку подходишь!

— Ах ты, вахлак неумытый, — Сушков, поддаваясь на провокацию, схватил шофёра за ворот рубахи, — я тебя, сука, сейчас научу свободу любить!

Из машины Коняева выскочили сидевшие в ней люди и бросились к «Скорой помощи», стремясь растащить драчунов, и не дать побеспокоить мирно спавших жителей окрестных домов.

— Рубаху, гадина, почти новую порвал, — злобно прорычал Сергей, с досады громко бухая кулаком по дверце кузова своей машины.

Тот час задняя дверь Мерседеса распахнулась, из чрева машины выпрыгнули вооружённые люди.

— К бою! — успел крикнуть Коняев, но было поздно.

Буров и Сушков были сбиты с ног Борзяком и Бородиным. Язёв, бросившись на полковника Коняева, сильно ударил того в кадык. Наверное, Язёв вспомнил молодые годы, когда ещё при царском режиме отбывал срок на сахалинской каторге. Коняев, упав на спину, стал задыхаться, хрипел, пытаясь вдохнуть в лёгкие немного воздуха. Язёв застегнул на нём браслеты наручников.