Марина Снежная - Эльфийка и паутина иллюзий

Арлин говорила, что получается неплохо. И что я вполне могу зарабатывать на создании портретов подозреваемых в Департаменте Правопорядка, если дознавателем не возьмут. Я только хмыкала в ответ, зная, что и потыкаться туда не буду.

Ну какой из меня дознаватель, пусть даже с дипломом менталиста?! Да стоит мне сунуться в такое важное заведение, как на смех поднимут! А те, кого стал бы допрашивать такой вот уникальный дознаватель, под столом бы валялись в приступе хохота. Мне в цирке выступать, скорее, надо. Там бы точно оценили все прелести моей внешности.

Единственная в мире эльфийка, страдающая ожирением! Спешите видеть!

Кисло улыбнувшись собственным мыслям, устроилась на кровати с альбомом и стала листать. Когда попадались рисунки с Бэйли — а таких было немало! — безжалостно рвала в мелкие клочья. Жаль, что так же легко нельзя вырвать и сами воспоминания об этом гаде! Прежняя восторженная влюбленность превратилась в полную горечи неприязнь и жгучую обиду.

Попадались и рисунки других мужчин, которые чем-то меня в свое время заинтересовали и показались привлекательными. Их я тоже безжалостно рвала. Все мужики — лицемерные гады, им больше нет места в моей жизни!

Только дойдя до одного из последних рисунков, пальцы застыли, не сразу решившись подвергнуть и его такой же участи. Оттуда на меня смотрело лицо с высокими скулами, прямым, немного острым носом и резко-очерченным, очень выразительным ртом. Глаза — черные и сразу приковывающие внимание по контрасту со светло-русыми волосами, собранными в хвост. Мужчина лет двадцати пяти, но из-за строгого выражения лица кажущийся старше. Он будто смотрел прямо на меня и казался живым.

При виде этого лица сердце забилось чаще. Помню, до встречи с Бэйли именно этот образ представляла в качестве будущего возлюбленного. Арлин посмеялась, когда я рассказала ей об истории этого рисунка, и беззлобно назвала мечтательницей. Ведь у меня не было ни малейшего доказательства того, что этот человек действительно существует.

Я увидела его во сне, когда мне было четырнадцать. Подробностей не помню, но лицо утром возникло в голове очень отчетливо. И я тут же его нарисовала, чтобы не забыть. А потом не раз наделяла героев романов, которые читала, именно этими чертами, представляя себя на месте героини.

Позже детские мечты несколько потускнели. Особенно когда встретила Бэйли. На смену образу из сна пришел реальный мужчина, проявивший ко мне интерес.

Теперь же возврат к прошлому отозвался внутри болезненным спазмом. Нет уж, хватит верить в сказки! Их не бывает!

И все же разорвать именно этот рисунок было труднее, чем другие. Так, словно совершая это, я окончательно расставалась с миром сладких иллюзий. Но я все же это сделала и, убрав заметно похудевший альбом, отправилась в постель.

Не оставляло чувство, что во мне непрерывно идут изменения. Внутри рушатся осколки чудесного хрустального дворца, в котором так долго укрывалась от реальности. И все во мне кровоточило, когда эти самые осколки врезались в больше ничем не защищенную душу.

Целых две недели я провела в самоуничижении и жалости к себе. Почти не выходила из комнаты, несмотря на все старания Арлин и ее родителей. Ела лишь по необходимости, не чувствуя вкуса и едва заставляя себя проглотить хотя бы несколько кусочков. Понимала, что расстраиваю подругу, но ничего не могла поделать с этим состоянием.

Наконец, Арлин не выдержала и однажды ворвалась ко мне разъяренной фурией.

Распахнув плотно задернутые шторы, которые я специально не раздвигала, впустила яркий солнечный свет. Встала рядом с кроватью и воинственно подбоченилась.

— Так дальше не может продолжаться!

— Почему? — безразлично спросила я, наблюдая за тем, как теперь отчетливо видимые при ярком свете пылинки кружат в воздухе.

— Потому что так ты признаешь, что эти гады своего добились! Неужели не видишь, к чему все идет? — ее голос на миг сорвался, в глазах сверкнули слезы. — Ты угасаешь, как и твоя мать когда-то!

Ее слова поразили. Мне даже в голову не приходило, что со мной происходит именно это. То, от чего умирали эльфы, лишившиеся смысла жизни. Они просто опускали руки и позволяли своей энергии капля за каплей покидать тело, оставляя лишь оболочку.

На какой-то момент я испугалась, но потом почувствовала нечто вроде мрачной радости.

— Ну и что? — глухо сказала. — Никто даже не заметит, если меня не станет.

— А я?! — возмутилась Арлин. — Или наша дружба для тебя — пустой звук?