Марина Снежная - Эльфийка и паутина иллюзий

— Ты все документы с собой взяла? А то придется просить кого-то отправиться за ними в дом к твоей мачехе, — не отставала практичная Арлин. И что бы я без нее делала?

— Не знаю, посмотри в моей сумке, — все так же глядя в окно, предложила.

Подруга тут же склонилась над моей дорожной сумкой и начала там рыться. Потом с довольным видом воскликнула:

— Есть удостоверение личности и диплом!

То, что каким-то чудом в сумке даже диплом оказался, заставило меня хмыкнуть. Не иначе как судьба толкнула под руку, сподвигнув положить и его.

Значит, и правда удалось разрушить все мосты с прошлым. Только вот что делать с будущим, я понятия не имела. Пока вообще ничего в голову не приходило. Хорошо хоть у меня будет целый месяц для размышлений, который проведу в гостеприимном доме Арлин и ее родителей.

Я уже была с ними знакома. Они не раз проведывали дочь в Таросе, где она жила в общежитии Академии. А я там была частым гостем, навещая подругу. Так что знала, что эти добрые люди примут как родную.

Но ведь вечно у них на шее сидеть не будешь. Что-то придется решать!

От этих мыслей разболелась голова, и я, откинувшись на спинку сиденья, закрыла глаза, чувствуя безмерную усталость. Даже удалось погрузиться в дремоту и проспать до конца пути.

Как и предполагала, приняли меня радушно. Маленький, энергичный и деятельный господин Торн, очень похожий на дочь, всем видом давал понять, что рад гостье. А полная и добродушная госпожа Торн сразу окружила заботой и вниманием.

Меня поселили в уютной и светлой комнатке по соседству с той, что принадлежала Арлин, велели чувствовать себя как дома и не стесняться.

Подруга пыталась вытащить на прогулку, желая показать мне небольшой городок, в котором родилась, но я сказала, что очень устала с дороги.

До ужина просто пролежала на кровати, уставившись в потолок, и очнулась, только когда за мной зашла Арлин.

Судя по лицам господина и госпожи Торн за столом, дочь уже посвятила их в то, что со мной случилось. От сочувствия во взглядах и попыток развеселить стало еще тоскливее.

Так что за ужином мне кусок в горло не лез, что для меня вообще-то удивительно.

Обычно на аппетит не жаловалась. Мачеха, наоборот, всегда с ехидцей говорила, что я ем, как два здоровых мужика. И что прокормить меня не всякий сможет. Наверное, глядя на то, сколько впихнула в себя сейчас, она бы, наконец, заткнулась со своими комментариями.

Желавшая порадовать гостью, о любви к сладостям которой Арлин, скорее всего, сообщила заранее, госпожа Торн приготовила большой торт с воздушно-белым кремом.

Но едва она торжественно внесла его и водрузила на стол, как я стрелой — пусть и девушку моей комплекции с ней сравнить сложно — вылетела из столовой.

Едва успела добежать до уборной, где извергла все, что съела за ужином. Вид тортика опять заставил вспомнить о Бэйли и вызвал донельзя странную реакцию.

Похоже, у меня теперь новая психологическая проблема. Маг-целитель, которого ко мне когда-то приводили, мог бы диссертацию писать о моих странностях! Интересно, все мои сородичи такие? Что-то сильно сомневаюсь.

Хотя даже аномальная реакция на ранее любимые лакомства в теперешнем состоянии совершенно не беспокоила. Мною по-прежнему владела апатия. Хотелось одного — забиться в норку, где бы никто не трогал, и никого не видеть. Кроме, пожалуй, Арлин. Да и то, если не станет докучать нотациями о том, что так нельзя и нужно жить дальше. Но в этот раз подруга, видимо, почувствовала мое состояние и не доставала.

Так что я осталась в своей комнате и с тоской посмотрела на до сих пор не разложенную дорожную сумку. Нужно хоть этим заняться, а потом уже ложиться в постель.

Когда я возилась с платьями, размещая их в шкафу, взгляд упал на зеркало, стоящее рядом, отразившее в полный рост крайне неприглядную картину. Крупная девица в платье, которое едва сходилось на ее телесах, с зареванным рыхлым лицом и распухшим носом. Острые эльфийские уши казались в этом облике чем-то чужеродным и комичным.

И я действительно считала, что кто-то сможет полюбить такую страхолюдину?! Я показалась настолько отвратительной сама себе, что не удержалась — схватила покрывало с кровати и накрыла им зеркало. Не хочу больше видеть это, и так тошно!

Покончив с одеждой, извлекла из дорожной сумки свой альбом с рисунками.

Особого таланта к этому делу у меня не было, но иногда я рисовала заинтересовавших чем-то людей и находила в этом определенное удовольствие.