Геннадий Ерофеев - Поединок

Примерно в то же время, когда «жирный кот» поручал расторопному Щёголю очередное задание, «сумасшедшая автомобилистка» Джулия Энн Мерсер обратилась в полицию. В свете облетевшего весь мир известия об убийстве президента Кеннеди подозрительный свёрток в руках молодого человека приобрел в её воображении более конкретные очертания. Джулию Энн вяло и неохотно допросили агенты ФБР. Перед ней разложили пасьянс из фотографий дюжины мужчин и спросили, нет ли среди них водителя приметного зелёного пикапа. Джулия Энн уверенно показала на одну из фотографий. Фэбээровец поднёс фотографию поближе к глазам, делая вид, что внимательно изучает запечатлённое на ней лицо, и женщина увидела, что на обратной стороне снимка написано:

Джек Руби.

Джулии Энн это имя тогда ещё ничего не говорило — на календаре стояло 23 ноября. Лицемерно поинтересовавшись у нежелательной свидетельницы, не похож ли человек на снимке на Ли Харви Освальда, и, естественно, получив отрицательный ответ, знавшие Щёголя как облупленного фэбээровцы поспешили выпроводить наивную Джулию вон. Свидетельницей она была наиважнейшей, и непонятно, как ушлые беспринципные ребята удержались от того, чтобы сразу не отправить её по горячим следам Джона Кеннеди и полицейского Типпита. Законопослушная женщина и представить себе не могла, что Джека Руби «крышует» и ФБР, и ЦРУ, и «жирные коты» Техаса — плевал он на Джулию Энн Мерсер и на её показания с железнодорожного виадука. Щёголь вообще всем в рот насрал, кроме заговорщиков — и то не всех.

24 ноября 1963 года Ли Харви Освальд был выведен из камеры полицейского участка для перевозки в тюрьму. Его сопровождал одетый в штатское далласский полицейский Джеймс Ливелл. Левую руку Ливелла и правую руку Освальда соединяли наручники. Ливелл был в шляпе, в костюме-двойке и при галстуке — хоть сейчас на похороны или на поминки. Перед тем как сопровождающий и подопечный вошли в лифт, Ливелл со значением сказал арестанту:

— Если в тебя кто-то станет стрелять, уповаю лишь на то, что он будет таким же хорошим стрелком, каким проявил себя ты.

— Никто в меня стрелять не станет, — беспечно возразил Освальд.

Они спустились в подвал здания полицейского управления Далласа и в плотной толпе окружающих направились по коридору к машине. Внезапно навстречу им выскочил Джек Руби. Как и Ливелл, Щёголь был в шляпе, но с лентой траурного цвета. Ливелл узнал Щёголя (он ждал его появления!) и ещё до того как Руби выхватил пистолет, умело отпрянул в сторону, слегка откинувшись корпусом назад, «подавая» ведомого на заклание Освальда хладнокровному убийце практически на блюдечке с голубой каёмочкой — так «балерун» в выгодном свете «подаёт» публике приму-балерину, обеспечивая ей внешне незаметную, ненавязчивую, но тем не менее ощутимую и необходимую поддержку.

С небольшого расстояния ни Щёголь, ни Ян Влодарек не могли промахнуться — стрельба велась в упор. На раскадровке хроновидеоленты, на «кинолентах прошлых лет» и старинных фотографиях хорошо видно, что Джеймс Ливелл не столько испуган и растерян, сколько озабочен. Его внимательно смотрящие на Щёголя глаза прямо-таки просят, умоляют, заклинают: «Только не промахнись, Джек!» Лицо бедняги Освальда искажено неэстетичной гримасой, глаза полузакрыты, он безнадёжно пытается заслониться от пуль согнутой в локте левой рукой. Видок у паренька неважнецкий — он напоминает туберкулёзника с запавшими, провалившимися щеками и залысым лбом неудачника, которого вдобавок замучили глисты и неоплаченные телефонные счета.

Освальда, как и Кеннеди, повезли в Парклендский госпиталь — как картошку. Но шансов выжить у «козла отпущения» не было: ещё до прибытия в участок «скорой помощи» пареньку специально так намяли нашпигованный свинцом живот, что у него катастрофически расширилось внутреннее кровоизлияние. Ли Харви Освальд скончался, так и не придя в себя.

Летом 1964 года мать Освальда обратилась в ООН (нашла куда обращаться!), заявив, что её сын пал жертвой подстроенной заранее инсценировки. Она утверждала, что Щёголю хорошо заплатили, чтобы он держал язык за зубами. Тем летом Америка и весь мир тащились от битловского альбома 1964 года «A Hard Day’s Night» («Вечер трудного дня»), поэтому на заявление несчастной женщины никто не обратил ни малейшего внимания. Лидера «лохматой четвёрки» застрелили через семнадцать лет после убийства Джона Кеннеди.