Тальяна Орлова - Стратегия оборотня (СИ)

Он молчал, а больше сказать было нечего. Потому я закончила:

— Я могу озвучить требования сару. Они просят две планеты и места в правительстве. Но это неразумно, как по мне. Не надо выделять им планеты, надо дать территории на малонаселенных. Пока мы будем держаться от сару отстраненно, они останутся врагами. Люди не привыкнут к ним, пока не будут вынуждены соседствовать. А в правительстве нужно выделить сорок процентов мест для оборотней всех рас.

— Много ты понимаешь в политике!

— Мало. Я понимаю только что надо что-то менять, пока не стало слишком поздно.

— Какая же глупость… Даже если я соглашусь, то не смогу убедить в этом остальных!

Он явно недооценивал значимость собственной персоны, потому я заметила только:

— А мне достаточно убедить только вас.

— Да этому миру просто не на чем строиться, как ты не понимаешь?! Можно убедить в необходимости союза против дерьяков, а если дерьяки так и не нападут или нападут и будут побеждены, то сразу после этого союз распадется! Говоришь, места в правительстве выделить? И это можно! И тогда правительство станет главной точкой военных действий! Мы не умеем им доверять, понимаешь? И они нам не умеют, какие бы планы вы там с Риссой не строили! Нам нужна тысяча лет, чтобы начать воспринимать друг друга как союзников!

— Так вам и начинать эту тысячу, командор. А проблема с доверием тоже решаема — диоды.

— Что?! — это одновременно выдали и Кири, и капитан, который явно пребывал в том же шоке.

Я уже и не собиралась молчать, вываливала все свои мысли:

— А почему нет? Диодизация всего населения не нужна, если подвергнуть этому только правительство. Чтобы в политике люди не могли выступить против оборотней, чтобы оборотни не могли выступить против людей. Представьте себе утопию, когда власть служит только народу, а не самой себе? И не надо говорить, что этого никто не примет. Примут, если президент покажет пример самопожертвования. И сару примут, когда их инникаты сделают то же самое. Гарантированный мир с одним правилом: не бороться друг против друга. Навязанный отказ от расовых противоречий, но со свободой во всем остальном.

Это был знаменательный момент, который, к сожалению, вряд ли войдет в учебники истории: легендарный командор потерпел поражение, пусть не физическое. Но по его виду можно было сказать одно — он поражен:

— Да это… абсурд… Даже если я сам… Сколько риска! А если твои инникаты обманут?

Я развернулась к выходу:

— Мы будем в космолете, командор, и не собираемся сбегать. Вам нужно сначала принять сложное решение, а уже потом можно продумывать детали.

Махнула рукой друзьям — они все слышали, но пока вынуждены оставаться заложниками. И не в моей власти освободить их прямо сейчас. Но командору они теперь не нужны. Если отпустит, то это и будет его первым ответом. Если казнит, то всем расам все равно крышка, они станут не первыми и далеко не последними жертвами.

Солдаты не стали нас задерживать, не получив приказа.

Рисса меня хвалила — говорила, что я сказала все нужное и именно правильными словами. Я не была в этом уверена. Капитан Форис долго хмурился и уже в космолете высказался:

— Ты ему врала!

Меня его реакция удивила:

— Не врала, а немного преувеличивала. А какая разница, если цель будет достигнута?

— И ты врала сару, — не сдавался он. — Командор был в Четвертом Секторе все это время, он не шел с армией на их базы!

Пожала плечами и уточнила:

— Капитан, какое это будет иметь значение, если соглашение подпишут? И уж совсем неважно, если мы так и не договоримся.

— Когда об этом узнают, тебя разорвут на куски.

— Разорвут, — согласилась я, раз уж ему так важно было это услышать. Хотя это была лишь одна из вероятностей развития событий.

К вечеру следующего дня нас ждал приятный сюрприз. Сначала крики снаружи — знакомые голоса, и уже через две минуты я полетела вниз по трапу к друзьям. Радость моя дополнилась и осознанием: командор Кири отпустил их не просто так. Это знак, что мои слова все-таки стали ценнее моей жизни. Рисса была права: я сказала все нужное!

Обняла каждого по очереди, хотя Чада обхватить по-прежнему было невозможно. Даже недели плена не сделали его меньше. Похоже, с ними действительно обращались неплохо. И в ходе долгого разговора они это подтвердили:

— Нас держали вместе, но страшно было до жути, — сокрушалась Триш. — Командор — ужасный человек! Он захватил двух подростков после приема диодов, на них и ставили опыты по отмене. Я до конца жизни не забуду их крики… И постоянно казалось, что мы с Одиром следующие.