Александра Гринберг - Жнец крови и пепла [СИ]

— Мне стоит знать, что это? — Марк кивнул на котелок над жаровней. Запашок был тот ещё, что вкупе с мрачным выражением лица Киары и вовсе не внушало доверия. — Довариваешь Альфарда? — попытался разрядить он обстановку. — Или решила отравить меня как безнадежного?

— Предполагалось, что это будет успокоительное. — Киара, будто услышав только первый вопрос, продолжала с сомнением разглядывать свое варево. — Но зельевар из меня, мягко сказать, хреновый, так что мой шедевр для надежности лучше бы проверить на мне же.

Марк приблизился к котелку и принюхался — насколько он мог судить, ничего смертельно опасного там не было.

— У тебя больше шансов реанимировать меня в случае чего. — Он забрал из рук Киары черпак и, взяв с полки кружку, налил туда немного. Жидкость выглядела вполне обычно и походила на чай, разве что на секунду показалось, что по поверхности пробежали золотистые искры. Марк отхлебнул и тут же закашлялся — успокоительное оказалось невыносимо горьким. — О, боги, какая дрянь!

Хотя, справедливости ради, действие ощущалось сразу — напряжение отпустило, сменяясь непривычным спокойствием. Даже магия схлынула куда-то вглубь: словно зверь спрятался обратно в свою нору.

А потом вдруг вернулась прежняя наблюдательность и нечто похожее на здравый смысл.

— Ты же не просто так истязала котел, верно? Что случилось?

— Ничего хорошего, Маркус, — раздраженно откликнулась Киара. Швырнув на стол полотенце, она скрестила руки на груди и отвернулась. — Ладно, кто-то всё равно должен тебе об этом сказать… Бездна, ну почему опять я? Твой папаша вообще годен на что-то, кроме беготни за юбками? О нет, ему только и хватает наглости вещать, что бессердечная сука испортит жизнь его драгоценному сыночку! Не бросит, так привяжет пожизненно!

— Да объясни ты толком, что случилось! — прикрикнул Марк, искренне благодаря богов и Киару за зелье — если бы не его подавляющее действие, быть кухне (а то и всему дому) в руинах.

Нет, он не злился на Киару за эту внезапную истерику. Злило то, что он ни демона не понимал и вообще понятия не имел, что ему сейчас делать.

— У тебя, конечно же, ничего не случилось! — Она с отвращением покачала головой. — Ты уже и не понимаешь… тебе это кажется чем-то правильным — притащить к себе в дом девицу, которую знаешь без году неделя. И даже если я скажу, что без нужды уничтожила десятки людей; что переспала чуть ли не с половиной Неблагого двора в обмен на их фамильные заклинания; что готова была выпустить кишки любимому человеку за такую малость, как измена… ты не назовешь меня злобной сумасшедшей дрянью, а отмахнешься от всего этого. Почему? Да потому что Проклятье демонов отшибло тебе последние мозги! А я этого даже не заметила, пока долбаный Силва Ваор не ткнул меня носом! И я абсолютно, совершенно не представляю, что теперь со всем этим делать!

Она заметалась по кухне, как птица в клетке, схватила со стола измятое полотенце. Марк по себе знал: чтобы не начать швыряться молниями куда ни попадя, необходимо чем-то занять руки. Когда Киара в очередной раз стремительно прошла мимо, он поймал её за талию и развернул к себе.

— Я не держу тебя, Киара, — твердо проговорил Марк и поймал её за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Хотел бы, но не стану. Хочешь уйти — уходи, если считаешь, что так будет лучше.

И он действительно отпустил её, даже отошел на шаг, давая ей выбор. От одной мысли, что сейчас она может уйти, оставить его наедине со всем этим, внутри что-то кольнуло, разгорелось пожаром. Резко стало очень страшно, до тошноты и боли в сжатых в кулак пальцев.

Киара молчала и не двигалась с места. Под её нечитаемым взглядом он сделал ещё шаг, на этот раз к жаровне, плеснул себе ещё зелья в оставленную на кирпичах кружку. Осушил одним большим глотком и, не поворачиваясь, тихо позвал:

— Киара?

Кружка в его руке пошла трещинами, а затем и вовсе осыпалась осколками, царапая ладонь до крови. Проклятье или нет, но на самом деле знать ответа на свой вопрос он не хотел.

А больше всего не хотел просыпаться в одиночестве.

Марку пришлось следить за тем, как она одним взмахом руки возвращает разбитую кружку в прежнее состояние и левитирует к себе, как подходит к котлу, чтобы плеснуть своего варева; как выпивает залпом и стискивает в руках многострадальную посудину…

Он вздрогнул от прикосновения чужих пальцев к ладони. На порезанную кожу выплеснулась волна магии — темной, как и его собственная, но куда более послушной своей хозяйке.