Дина Смоленцева - Таинственная шкатулка, или Выбор за тобой

Я кивнул, разлил коньяк и мы выпили.

Сурва сидела боком ко мне и курила. Я видел в полутьме лишь ее профиль. Левой рукой она держала сигарету, а правой придерживала полотенце со льдом на переносице. Она задумчиво смотрела в окно на дежуривших ментов, выходящих на крыльцо на перекур. Ее хрипловатый голос, рассказывающий о Кате, пульсировал у меня в мозгу и я впал в глубокое раздумье.

– Пепел стряхни, – вдруг вернула меня к действительности Сурва. Я потянулся к пепельнице, в это же время одновременно со мной то же самое сделала и девушка. Когда на мгновение наши руки соприкоснулись, я почувствовал, как ток пробежал между нами и удивился этому. А Сурва отдернула руку так резко, что задела рюмку и та чуть не упала на пол. Я успел ее вовремя подхватить и поставил обратно. Сурва чертыхнулась. Даже в полутьме было видно, как она смутилась. Я почему-то улыбнулся.

– Ладно, я спать, – сказала она обычным голосом, быстро взяв себя в руки.

– Давай, – улыбнулся я ей. И мы, допив остатки коньяка, побрели в комнату. Сурва, ни слова не говоря, улеглась на кресло, а я нырнул к Кате, обнял ее и еще долго не мог уснуть, все прокручивая в голове слова ее подруги.

В эту ночь мне приснился сон.

Я сдержал обещание Кате и мы с ней приехали к морю.

Мы стоим с ней на пляже одни. До самого горизонта простирается лазурное море, над нами – чистое голубое небо и круглый диск солнца согревает нас своими лучами. Мы стоим на теплом белом песке, нас обдувает свежий ветер с моря. Он приносит смешанный запах воды, рыбы, соли и безграничной свободы. Он щекочет наши ноздри, дурманит голову и заставляет забыть обо всем на свете. Белые чайки с криками, перебивающими шум прибоя, летают над морем и иногда стремительно ныряют в воду, а когда они выныривают, в их клювах сверкает на солнце серебристая чешуя рыбешек. Пальмы над нашими головами шуршат листьями и отбрасывают тень на песок.

Мы с Катей, словно два Робинзона, одни среди этой красоты, наслаждаемся друг другом и природой. Мы загораем на мягком песке, купаемся в небольших волнах и любим друг друга.

Мы лежим на песке, Катя склоняется надо мной, целует в губы, а затем спрашивает меня:

– Ты женишься на мне?

У меня перехватывает дыхание. Набегают тучи, солнце прячется за них, налетает ветер и поднимает волны. Я говорю, что люблю ее. Но она, словно не слыша меня, повторяет свой вопрос.

– Ты женишься на мне?

Я говорю, как мне с ней хорошо сейчас. Из-за пальмы выходит Варя и пройдя мимо нас, идет вдоль побережья куда-то вдаль.

– Он тебя бросит через месяц, – грустно успевает кидать Варя в нашу сторону. Затем, обернувшись, говорит что-то еще и ветер доносит до нас обрывок фразы. – Ему нравится другая…

Катя смотрит на меня во все глаза, ожидая ответа.

– Ты женишься на мне? – в очередной раз повторяет она свой вопрос дрогнувшим голосом. Я еле слышу ее из-за сильного ветра и шторма.

Неожиданно нас накрывает тень. Я поднимаю глаза и вижу Сурву, которая, уперев руки в бока, смотрит на меня укоризненно. Понимаю, что не могу дать положительного ответа Кате. А она, поняв мои мысли, замирает. Ее глаза широко раскрываются, зрачки расширяются до невозможности. Дыхание сбивается и она падает на меня. Я с ужасом наблюдаю, как изо рта ее начинает идти пена. Я смотрю на Сурву, ожидая, что она поможет, но та даже не шелохнется. Я трясу Катю, зову ее по имени, но она не реагирует. Лишь широко раскрытые глаза смотрят на меня невидящим взглядом. Еще пару секунд ее тело сотрясается в судорогах и замирает.

– Она умерла, – без выражения говорит Сурва. Ветер подхватывает ее слова и несет по берегу. – Ты убил ее своим эгоизмом, хотя я предупреждала тебя. Ты не смог дать ей то, чего она хотела. Ты виноват в ее смерти, – последняя фраза приговором прозвучала в воздухе.

Я сижу перед мертвой Катей и слезы текут по моим щекам. Затем я встаю и решительно беру тело девушки на руки. Я направляюсь с ней к ревущему и беснующемуся морю, не обращая внимания на Сурву, ступаю в воду и иду на глубину. Слезы пеленой застилают глаза и все видится смутно и размыто. Сильные волны то швыряют нас к берегу, то тянут за собой в море, но я упорно двигаюсь все дальше и дальше. Наконец, соленые волны накрывают нас и мы оказываемся под водой. Я делаю еще с десяток шагов и отпускаю Катю. Ее красоту и невинность не портит даже смерть и вода. Ее белокурые волосы короной окутывают голову, а глаза все так же смотрят на меня. В них читается неземная тоска и нежность. И еще кое-что, что не поддается определению. Я любуюсь этим зрелищем некоторое время. Затем прошу у Кати прощения и, оттолкнувшись от дна, всплываю на поверхность. Глубоко втягиваю воздух и устало плыву к берегу, борясь с волнами. На берегу, к моему удивлению, стоят два молодых парня и с удивлением и любопытством разглядывают меня, а Сурва куда-то исчезла. Я прохожу мимо них, мимо пальм по белому песку. И чайки кружатся надо мной, пронзительно крича.