Дина Смоленцева - Таинственная шкатулка, или Выбор за тобой

Я встал со своего места, подошел к девушке, обнял ее за плечи и прижал ее голову к себе. Погладил робко. Тут подошла официантка со стаканом воды, протянула его Кате.

– Возьмите, попейте.

Потом посмотрела на меня недобро и тихо шепнула:

– Вашей девушке в ее положении слезы совсем ни к чему!

Я стушевался.

В это время Катя встрепенулась, выпрямилась на стуле, взяла со стола салфетку, вытерла слезы, аккуратно высморкалась своим покрасневшим и веснушчатым носиком, повернула голову к окну.

– Извини, Эдик. Я не сдержалась… Эмоции, сам понимаешь…

Я кивнул и продолжил кушать. Ждал, пока девушка придет в себя. А она невидящим взглядом смотрела за окно, затем взяла еще одну салфетку, промокнула глаза, отпила пару глотков воды и посмотрела на меня.

– Вот с тех самых пор и не хожу по клубам.

Я кивнул понимающе.

– Доедай.

– Аппетит что-то пропал, – вздохнула Катя.

– Бывает, – жуя протянул я.

В полдень по вагону прошелся проводник и предупредил всех, что скоро конечная станция и чтобы пассажиры готовились и сдавали постельное белье. Я не торопясь собрал свою постель, помог Кате свернуть матрац и убрал его на верхнюю полку. Сел рядом с ней.

Вахтовики, уже давно сдавшие постель, сидели и попивали пиво. На их бородатых и помятых лицах сияли улыбки.

– А вот и моя деревня, – ткнул пальцем в окно Виктор, за которым проплывали деревянные домики, – тут я родился и вырос, пока в N-ск не переехал жить. Там ведь отец мой живет! Я уж как… – замолчал он, начав что-то считать в уме и загибать пальцы, – пять месяцев к нему не наведывался! Бля… Завтра же соберу семью и завалюсь к отцу!

– Да ты че? – неодобрительно замотал головой Василий. – Вдруг помер твой батя!

– Сплюнь! – нахмурился Витя. Через пару секунд поплевал через левое плечо и три раза постучал по столу. – Звоню ведь ему!

Я подумал, что с родителями тоже давно не виделся. Только изредка, когда мама сама звонила мне, разговаривал с ней. Стало стыдно.

Вот ведь как! Пока маленький, родители нужны, а когда вырастаешь – забываешь про то, что они сделали для тебя. Родили, воспитали, дали образование, да и вообще, старались, как могли, о своих потребностях забывали, лишь бы тебе хорошо было.

Нет, так не пойдет! Надо будет обязательно навестить их с подарками.

Через сорок минут поезд прибыл в N-ск на новенький вокзал.

– Кать! – обратился я к ней. – Номерок-то дашь?

Она посмотрела на меня, улыбнулась.

– Записывай!

Я достал свой телефон, записал, сделал вызов. В Катиной сумке раздалась мелодия.

– Это я, – подмигнул я ей.

– Я запишу.

– Кать! – снова обратился я к девушке, уже собравшуюся на выход и придержал ее за локоть. Она обернулась.

– Тебя кто встречает?

– Брат. И мама.

– Давай сумку, я помогу.

Она засмеялась, посмотрев на меня.

– Да ты и так весь в багаже.

Я в одной руке держал канистру, а в другой – дорожную сумку.

– Ничего, в зубах понесу! – улыбнулся ей.

– Не беспокойся! Моя сумка на колесиках!

– Ну ладно, – успокоился я.

Мы подошли к выходу из вагона. У поезда была толпа встречающих. Я спустился первым на перрон, окинул бегло взглядом людей. Вздохнул, так как знакомых не обнаружил. А чего я еще мог ожидать? Сам никого не предупредил, когда приеду.

Помог Кате спуститься. Тут же к ней подбежали двое и принялись ее обнимать. Невысокая моложавая женщина в длинном свободном платье и высокий светловолосый парень примерно моего возраста в коричневой майке и джинсовых шортах. Пока они обнимались, я вытащил сигарету и закурил. Ждал, пока Катя освободится. А она, подхватив под руки мать и брата, направилась к выходу. Я напрягся в ожидании, но с места не сдвинулся, все так же молча куря.

Внезапно Катя обернулась, остановилась, и, что-то сказав маме, подбежала ко мне. Я смотрел на нее, прищурившись и немного обидевшись.

– Эдик… Созвонимся тогда, если что, – она вопросительно смотрела на меня. Я молча кивнул. Выкинул сигарету на перрон, придавил ботинком. Потом не сдержался и улыбнулся. Протянул ей руку. Она легонько пожала ее своей ладошкой.

– Давай, иди к своим! – с этими словами, подхватив багаж, пошел к стоянке такси, не оборачиваясь. Еще надо было заехать в лабораторию на окраине города и оставить канистру с пластовой водой.

– Сережа, – я сегодня ночевать домой не приду, – скрестив на левой руке пальцы, грустным голосом сообщил Дики по телефону Сергею. В трубке воцарило молчание, не предвещающее ничего хорошего. – К нам сегодня приезжает один очень известный человек, имя которого я пока еще не знаю, поэтому у нас аврал и, думаю, что придется быть в клубе до утра, если не до обеда.