Екатерина Богданова - Вампир, который живет на чердаке [СИ]

Стояли здесь и несколько шкафов с книгами. И я не очень удивилась, прочтя название одной из них: «Практическая магия».

У огромного окна-витрины примостились металлические корзины, часто используемые в супермаркетах. К ним были прикреплены ценники «Все по 99 руб.».

Они были доверху заполнены дешевыми сувенирами.

Я уже упоминала, что являюсь фанаткой распродаж?

Я бросилась к одной из корзин и первым, что вытащила, оказалась фигурка высотой не более пяти сантиметров из нефрита. Она была похожа на лису в кимоно, из-под которого торчал хвост.

— Это нэцкэ кицунэ — японского лиса-оборотня. Он защищает от злых духов и демонов, — раздался позади меня старческий голос.

Обернувшись, я стала разглядывать его обладательницу.

Первое слово, ассоциируемое у меня с ней это «древняя». Старухе, наверное, лет сто. Но, несмотря на старость и свой маленький рост, на меня она взирала с высокомерием холодных голубых глаз. Она являлась обладательницей седых волос, собранных на затылке в пучок. А также, на ней был черный деловой костюм, ну знаете, такие обычно одевают на похороны и черные лодочки.

— Я тебе не старуха, а Изольда Марковна, — гневно сказала она, одной рукой поправляя на переносице золотое пенсне, а другой, облокачиваясь на трость с серебряным набалдашником в виде стилизованного китайского дракона.

«Разве я сейчас разговаривала вслух?!» — спросила я сама у себя, а старуха не замедлила с ответом:

— Нет, это я твои мысли читаю, как раскрытую книгу. Ментальная защита у тебя на нуле.

— Чего?

— Того! — рявкнула старушенция. — Что уставилась, как баран на новые ворота? Давай трудовой договор!

— Так вы хозяйка этого магазина? — изумилась я.

— Не магазина, а салона. И предугадывая твой следующий вопрос — да, я не китаянка, а европейка. Мы будем продолжать стоять или все-таки оформим документы? Плачу я хорошие деньги, включая проценты от продаж. Но и требую я многого. Прежде всего, я не люблю бездельников. Оплата почасовая. Есть вопросы? Вижу, что нет и ты согласна.

Эй, так нечестно! Она опять прочла мои мысли!

— Без чтения мыслей я обойтись не могу, а вдруг ты захочешь вынести что-нибудь из моего салона?

Интересно, что?

— Много чего, поверь мне много чего.

И я поверила. Она была не из тех, кто просто так разбрасывается словами.

— Тогда почему у вас нет сигнализации?

— Она мне не нужна, — рассмеялась стару… то есть Изольда Марковна.

— Молодец, быстро учишься, — хмыкнула женщина.

Спустя пять минут, все бумаги были оформлены и женщина, с почетом, вручила мне пластмассовый тазик, моющее средство, сухие тряпки, несколько старых зубных щеток и щеток на длинных тонких проволочных ножках. Усадила меня в дальний угол салона, после чего принесла вытащенные из-под старой конторки с полсотни грязных колб и пробирок. Показала, на примере одной пробирки, как их чистить и сушить.

— Когда закончишь, позовешь меня. Я буду обслуживать клиентов.

Спустя двенадцать пробирок и пять колб, я готова была взвыть от отчаянья! А вы сами когда-нибудь пробовали чистить колбу с узким горлышком и желтым налетом на дне? А пробирки, напоминающие своей красно-черной копотью жертв ядерной катастрофы?

В общем, я старалась держать себя в руках и не материться не то что вслух, а даже мысленно.

Я испытывала по отношению к себе жалость, к Изольде Марковне же — беспокойство.

Я боялась.

Боялась того, что она могла узнать обо мне. Я не знала, как далеко распространяется ее способность чтения мыслей, насколько велики ее возможности. Неизвестность, вот что пугало. Могла ли она проникнуть ко мне в сознание? Могла ли она поднять на поверхность всю ту боль, что накопилась во мне за последние годы? Боль, которую я усердно прятала в глубине души, сковывая ее цепями безразличия, маскируя повседневной беззаботностью и весельем, горькой иронией…

Я старалась ни о чем не думать. Просто механически выполнять свою работу, краем глаза наблюдая за хозяйкой. Сейчас она обслуживала двух китаянок, услужливо предлагая купить им какие-то травы.

Наконец, со стеклянной тарой было покончено, и я вздохнула с облегчением. Но я рано радовалась.

— Закончила? — спросила Изольда Марковна.

— Да, — кивнула я.

Женщина вошла в неприметную дверь (и как я ее сразу не заметила?) со словами:

— Жди здесь.

А когда вернулась, в руках у нее была коробка полная… о, нет! Пробирок и колб! Старая карга совсем из ума выжила!

Тут произошло то, чего я ну никак не ожидала. Я буду жаловаться в профсоюз! Изольда Марковна, своей тростью приложилась по моему затылку.