Екатерина Богданова - Вампир, который живет на чердаке [СИ]

— Ты думаешь, я поверю твоим россказням? — прищурился Скилеф. — На настоящем медальоне лежала печать, которую только демоны способны наложить! Так что Пандемониум бы знал о подделке! Ведь темный ритуал, проведенный Чжоу и его людьми подействовал: печать сломалась.

Хриплый смех вперемешку с кашлем заставил отвернуться меня от демона и посмотреть на Иона. Его глаза приняли прежний цвет. Тьма отступила.

— Ты мог бы сам догадаться. О, великий и могучий! — В голосе Иона проскользнули ироничные нотки. Скилеф мрачно покосился на него. — Все до безобразия просто. Одно из свойств медальона Феникс (помимо невозможности уничтожить его) то, почему он и без формулы имеет немалую ценность — он нейтрал. Он не излучает магическую энергию. Его нельзя почувствовать. Его нельзя найти с помощью магических поисковиков, в отличие от многих других артефактов. Думаешь, почему Изольда Марковна, господин Чжоу и Шэнь Лиа не смогли понять, что перед ними копия? Они настолько сильны, что привыкли не замечать мелкие выплески магической энергии, которая постоянно сопровождала их. Это все равно, что для человека дышать или чувствовать прикосновение одежды на голой коже: естественно и обыденно. Тем более ведьма жила в окружение сотен магических предметов. А на копию, всеведающие поставили самое простенькое защитное заклинание, которое даже Саша в состоянии разрушить и без всяких там демонических темных ритуалов.

Я выпучила глаза от удивления. Скилеф выругался.

— Ты, — обратился демон ко мне. На мгновение показалось, будто сейчас он испепелит меня взглядом. — Обманула меня. Провела, как мальчишку. Решила поиграть со мной! — Он, засмеявшись, кинул мне медальон. — Я столько сил потратил, чтобы получить его. А, оказалось, вытянул пустышку!

«Поздравляю, моя маленькая чародейка» — добавил Скилеф, проникая ко мне в голову. — «Ты выиграла раунд. Уверен, мы еще встретимся. Время для меня не имеет значения. Я умею ждать. До встречи».

Демон последний раз обвел взглядом нашу троицу, подмигнул мне, шутливо поклонился и исчез.

Ох, и не понравились же мне его последние слова! Нет, больше я не совершу столь глупой ошибки, как призыв демона! Отныне я не буду с ними общаться. Мой фамильяр Призрак — исключение.

Я задумалась и не сразу заметила, как оба вампира, словно заговорщики, смотрят на меня. Будто чего-то выжидают. Возникло ощущение, словно я стою на развилке. И, оттого куда сверну, какую выберу дорогу, зависит моя дальнейшая жизнь.

Мой отец обожал стихи Есенина. Будучи восьмилетней девочкой, я не понимала почему. В то время как моим ровесницам, любящие и заботливые родители читали сказки Андерсена, я вынуждена была слушать малопонятные ребенку вершины поэтического искусства. Позже, повзрослев, я и сама не раз перечитывала потрепанный годами томик стихов. И сейчас, в голове вспыхнули строки из «Черного человека»:

Интересно, почему вспомнила именно эти строки?

Передо мной стоял выбор. Довольно не простой, должна заметить. Это вам не выбирать между клубничным и шоколадным мороженным. Или, каким цветом лака накрасить ногти — красным или бежевым. Все намного сложней.

«Или он, или я» — сказал Олег. Эти слова вибрировали, выбивали чечетку у меня в голове. Они заставили съежиться. Они разрывали меня на мелкие кусочки. Не знаю от чего, но мне было больно.

Я чувствовала по отношению к себе острую жалость и презрение. Я не хотела выбирать.

Оба мужчины ждали моего ответа.

Марионетка вопила, что выбор очевиден — Олег. Но я не собиралась ее слушать, поддаваться низменным желаниям.

С тех пор, как вернулись утерянные воспоминания — все изменилось. Я сломала невидимую стену, усердно возведенную Олегом между нами. Во мне живет тьма. Его тьма. Я чувствую ее незримое присутствие. Она хочет вырваться на свободу, ощутить опьяняющий вкус крови своего создателя. Но я держу ее под контролем и даже боюсь представить, что произойдет, если однажды она полностью овладеет мной.

Хорошая марионетка — послушная марионетка. Я не хочу быть вампирозависимой!

«Будто что-то изменится, если ты останешься с другим вампиром» — хмыкнул внутренний голос. — «Поменяется лишь кукловод».

«Он никогда так не поступит!» — сама себе возражаю я.