Алексей Келин - Этикет следствия

– Нет, шеф, – твердо ответил Виктор. – Добавить мне нечего.

– Ладно, – как-то очень легко согласился Горностай, – нечего, так нечего. К тому же ты явно последние дни в роли следователя, тебя ждет гораздо более блистательная карьера.

– Я предпочел бы остаться в страже, – медленно, отчетливо, глядя в глаза шефу сказал Виктор.

– О как! Меняешь мантию магистра… Да не делай ты большие глаза! Уже даже дворовые собаки в курсе – Кентавр Гарца, герой, рыцарь, гётская эмиграция за тебя горой, флагшток приготовили, осталось тебя на него водрузить. Рыцарский орден, перспектива брака с самой потрясающей невестой в Заозерье – и вместо этого ты хочешь остаться в страже? Серьезно? Анька меня заверила, что никакой дурман-травой они тебя не поили, но мне кажется – соврала.

– Не соврала. И никакой невесты нет.

– Ладно, отдыхай, – покачал головой Горностай, – если повторишь то же самое через неделю, как совсем оклемаешься – я очень удивлюсь, но поверю. А пока будем считать, что я ничего не слышал. Хоть мне и льстит такое рвение подчиненных.

Горностай встал, прошелся по комнате, подхватил со стола мерную ложку и крутанул в пальцах.

– Вот еще, чуть не забыл, – шеф изобразил ложкой хитрый кульбит и бросил ее на стол. Достал из кармана небольшой пакет, протянул Виктору. – Передала твоя дама, когда поняла, что до ее отъезда ты не очухаешься.

Почему ты медлишь? Возьми! Ты можешь радоваться, что не нужно говорить с ней, но от себя тебе не спрятаться. Ты будешь помнить ее – всегда. Правда, вряд ли когда-нибудь поймешь… Она не видит разницы между живыми людьми и фигурами на доске, но все равно не дала тебе умереть.

Вывела из-под удара пешку, которая не захотела стать ферзем.

Виктор разорвал конверт. На ладонь ему выпала брошь с гербом Бергена – рубиновое поле, вороненый меч, тончайшие стальные завитки, сплетающиеся в причудливое кружево. Он уже видел эту брошь в галерее родного замка, на парадном свадебном портрете Анриэтты Гётенхельмской, принцессы крови, своей прабабки.

Шеф деликатно хмыкнул.

Виктор развернул записку, втайне радуясь, что пальцы не дрожат. От плотной бумаги пахло духами – теми самыми… В камин эту бумажку! Сжечь!

Ты не сможешь сжечь память, Виктор фон Берген, князь Бельский, рыцарь, барон и следователь. Терпи.

«Спасибо за помощь.

Наша с братом бабушка – урожденная фон Берген. Брошь принадлежала ей, но я уверена, что она должна быть у Вас.

Надеюсь на скорую встречу, Ингрид».

Простите, фрайин.

Не будет встречи.

А баронская корона… На наш век еще хватит корон, но ни одна из них не стоит сделок с совестью.

– Ну, и что это было?

Магичка оперлась спиной на дверной косяк, скрестила руки на груди, чуть наклонила голову и с интересом смотрела на Виктора.

Он пожал плечами.

– Шеф меня только что попросил проверить, не повредился ли ты умом. Насколько я могу судить – с медицинской стороны у тебя все в порядке. Остановок сердца не было, мозг кислородом снабжается хорошо, рефлексы в норме… И не мотай ты на меня головой!

Вежливый рыцарь постарался бы заверить даму-лекаря, что все в хорошо. Потом бы началось длинное препирательство о здоровье и прочих сложностях.

Следователь решил пропустить культурную программу.

– Отвяжись, а? Я тебе очень благодарен за спасение моей дурацкой жизни, я тебя безмерно уважаю как профессионала и почту за честь работать с тобой дальше. Но сейчас – отвяжись.

– О как! Больной хамит, значит, все совсем плохо… Ладно, перейдем на грубость. Ты какого черта выделываешься, придурок?

Виктор икнул от удивления.

– Сударыня…

– Полянский свин тебе сударыня, – резко оборвала его магичка. – Думаешь, я тебя с того света вытаскивала, чтобы ты героически страдал в следственном, вздыхая по блестящим перспективам? Нахрена ты нам сплющился, такой красивый? Тебя ждет орден, прекрасная дама и баронство в придачу. Через неделю сможешь скакать козлом – вот и скачи в Альград.

– Это что, сцена ревности? – Виктор понял, что ляпнул вслух, только когда Анна ехидно фыркнула:

– Вот это самомнение! Под стать твоим венценосным предкам. Но, увы, дорогой, ты точно не прекрасный принц из моих фантазий.

Она оттолкнулась от двери, подошла к кровати и села на стул, с которого недавно встал Горностай. Наклонилась поближе к Виктору, посмотрела ему в глаза и ласково продолжила:

– Дружочек, если ты начнешь всерьез жалеть, что вместо рыцарского звания получил протоколы о пьяных разборках, толку от тебя не будет никакого. Получится не следак, а унылая хрень. Мне оно надо, такое счастье в напарники?