Дмитрий Сафонов - Роман с демоном

— Я вижу, машина твоя стоит, — сказал Быстров, пожимая Рюмину руку. — Ну, думаю, наконец-то! Сподобился. Ты все осмотрел?

— Да, пожалуй, — ответил капитан. — А ты?

— Здрасьте! — Юрий хлопнул себя по ляжкам. — Я эту поляну давно уже отработал — даже взял образцы пыли под кроватью. А тебя все нет и нет. Решил сходить за пиццей. Ночь впереди, а у меня живот подвело. Пора возвращаться на базу. Что скажешь?

— Пора, — подтвердил Рюмин и повернулся к участковому. — На всякий случай… Пусть ваш эксперт пришлет копии снимков.

— Обижаешь, Сергей, — покачал головой Быстров. — Я устроил такую фотосессию…

Он не успел договорить. Участковый изумленно уставился на Рюмина.

— Какой наш эксперт?

В душу капитана закралось нехорошее предчувствие.

— Парень с «Никоном»? Высокий, с темно-каштановыми волосами, зачесанными назад, в потертой куртке… Я еще сказал, что он такого же роста, как убийца? Это же — ваш эксперт?

— Нет, — ответил участковый.

— Тогда какого черта он здесь делал?

— Я думал, он — ваш.

Рюмин бросился в комнату. Там никого не было. Капитан выбежал на лестницу и замер. Тихо. Ни звука шагов, ни шума лифта.

Никаких следов парня в потертой кожаной куртке.

«Отличное начало, капитан! — подумал Рюмин. — Фаворит вышел на ринг и тут же получил в лоб! «Шел бы ты домой, мальчик», — ласково сказал рефери и не стал открывать счет. Господи, неужели я настолько старый?».

— Сергей! — встревоженно сказал Быстров. — Что-то случилось?

— Ничего особенного, — ответил Рюмин. — Обычный бардак. Утешает только одно — я в нем главный.

Не дожидаясь лифта, он стал быстро, перепрыгивая через две ступеньки, спускаться по лестнице. Курить хотелось нестерпимо.

Рудаков отдернул белоснежную манжету рубашки из тончайшего батиста, украшенной настоящим фригийским кружевом, и посмотрел на часы. Элегантный платиновый корпус был инкрустирован черными бриллиантами, браслет из белого золота сам по себе являлся произведением искусства. Эксклюзив от «Картье», штучная работа. Знак принадлежности к касте избранных.

Но сейчас часы интересовали его не как символ собственной элитарности, а просто как часы — механизм, способный отмечать неумолимый ход времени. Для него время пока шло, а для Ингрид (Рудаков поймал себя на мысли, что привык называть ее не настоящим именем, а сценическим псевдонимом) — уже остановилось.

Половина восьмого. Скоро начнут собираться гости, и он должен принять их достойно. Что бы ни случилось, шоу продолжается. Это — закон.

— Михаил Наумович!

Рудаков резко повернулся к ассистентке — смешной веснушчатой коротышке, одетой в костюм пажа из голубого атласа.

— Что?

— Михаил Наумович, не пора ли надеть жилет и парик?

— Мне и так жарко!

Он с отвращением посмотрел на жилет из тяжелого алого бархата, расшитый золотыми нитями. Вечером на улице было прохладно, но Рудаков этого не чувствовал. Напротив, он отчаянно потел. Если бы не инъекции ботокса, сделанные в подмышечные впадины, на рубашке давно бы уже проступили широкие влажные круги.

— Лучше вытри! — Михаил нагнулся, чтобы коротышка могла дотянуться и при этом не размазала тон, наложенный на лицо.

Ассистентка быстро переложила парик в другую руку, достала сухую бумажную салфетку и промокнула голову, покрытую короткими рыжими волосами. Аккуратно вытерла мощный багровый затылок Михаила и убрала салфетку в карман.

— Фу-у-у!

От мысли, что ему предстоит еще напялить парик, Рудакова передернуло. «Мозги закипят. Сварятся к чертовой матери!».

— Что с фонтаном? — спросил он.

— Техник говорит, все готово. Подсветка работает. Он ждет вашего сигнала.

— Как девочки?

— Одеваются.

— Я хочу на них посмотреть, — Рудаков развернулся и направился к желтому двухэтажному зданию. Под ногами скрипела розовая гранитная крошка. Ассистентка еле поспевала за боссом.

Михаил прошел по аллее, затененной вековыми раскидистыми дубами, и оказался на площадке, где был разбит цветник. Здесь стояли четыре бронзовые статуи, символизирующие времена года.

Раньше эти статуи Рудакову нравились. Сегодня они выглядели омерзительно — особенно изогнувшийся старик, изображающий зиму.

— Как бы их… — он нетерпеливо пощелкал пальцами, — убрать, что ли?

Ассистентка в ужасе округлила глаза.

— Это невозможно, Михаил Наумович! Архитектурно-парковый ансамбль является памятником культуры и охраняется государством…