Николай Айдарин - В поле зрения

Голос его был мрачнее тучи, глуховатый, тяжёлый, немного уставший.

— Я разберусь с этим, — добавил он и сел в машину.

Полицейский захлопнул за ним дверь, обошёл капот и сел на водительское место. Завёлся мотор, водитель сдал немного назад и тронулся, объехав по пути меня и пустую машину.

Всё, здесь всё закончилось, и я был не в силах ни на что повлиять. Семён сказал, что разберётся. Скорее всего, он просто хотел утешить меня, чтобы я не отвлекался в расследовании. Надеяться, что у него имеется какой-то туз в рукаве на подобные случаи почти бесполезно. Но он своим опрометчивым лихачеством выиграл мне немного времени, львиная доля которого уже спущена в унитаз, так что мне не следует терять ни секунды.

Я мигом залез в машину, выдернул забытые ключи из замка и запер автомобиль, чтобы тот спокойно дождался моего возвращения никем не угнанным. Подмоги, на которую понадеялся Семён, теперь тоже не будет, времени вызывать её уже нету, так что придётся действовать в одиночку, причём, максимально быстро.

Четырёхэтажка стояла ко мне боком, так что Дмитрий, будь он даже ещё на месте, мог нас не увидеть, что вселяло мне небольшую надежду, что бегать по городу в его поисках мне не придётся. Конечно, его уже должны были подать во всеобщий розыск, учитывая пост его отца со всеми прилагающимися связями, но мне хотелось поймать его первым, чтобы получить за это небольшие плюшки в виде премиальных и одного не нужного мне выходного — деньги мне сейчас нужны больше отдыха.

Я подбежал к серо-жёлтому кирпичному дому. Два подъезда, но я без понятия, какой из них нужен мне, в оставленном адресе не указывается квартира. Какой из них? Ближний или дальний? Думай, думай! О, вон там, возле детского цветастого турника во дворе на лавочках сидят старушки, сплетничают. Они должны что-то полезное мне знать. Если Дмитрий живёт в этом доме, то его статус сына высокого человека должен работать лучше всякой рекламы, а если же он здесь гость, то кто-то в таком небольшом доме уж точно должен был заметить новенького — район здесь тихий и довольно престижный, гостей видно за версту, вон они как на меня смотрят, эти бабульки.

— День добрый, — сказал я, подойдя к ним и достав из куртки значок следователя. — Следователь Айдарин. Скажите, вы знаете Дмитрия Евгеньевича Наумова?

— О, товарищ следователь, — удивились бабушки. — Ну, здравствуйте, здравствуйте. Наумов Дмитрий…

— Евгеньевич, — подсказал я.

— Не, не знаем такого, — уверенно сказала одна из бабушек.

Вторая утвердительно закивала.

Вот блин! И что мне теперь делать? Если даже местные распространители сплетней не знают его.

— Извините за беспокойство, — я развернулся и пошёл обратно, к ближайшему из подъездов.

Вот если бы Семён тогда не гнал так, мы бы сейчас здесь были вдвоём, он бы наверняка сказал, что делать в таких ситуациях. У него громадный опыт, а у меня — кукиш без масла, даже если учитывать мою предыдущую работу в третьем управлении.

— Это Димка что ли? — неожиданно переспросила третья бабка.

Я обернулся. Может, мне все-таки повезёт?

— А как он выглядит? — поинтересовался я. — Мне нужно знать, что мы говорим об одном и том же человеке.

— Высокий такой, темноволосый, с длиннющими патлами. А уж худой какой, а! Страшно смотреть! Не ест, поди, ничего!

— Да, уж ты бы его, Ивановна, откормила бы!

— А вот и откормила бы!

— Это чем же? Борщом своим?

— А хоть бы и борщом.

— Да твой борщ сроду никто не ел! Свёклы-то надо больше класть, и мясцо подкидывать, а ты напихаешь туды своих мослов…

— Это у тебя там мослы, а у меня всегда натурально мясо!

Портье из гостиницы мне его тоже описал, и так же кратко. Но оба описания, вроде, сходятся, исключая худобу.

— И как мне его найти? — прервал я их перепалку.

— А Вы спросите у вахтера, в первом подъезде. Он Вас и проводит.

Точно, вахтер! В таких домах обязательно должен быть вахтер! Как же я не догадался! Второй раз за день — похоже, мне пора лечить память, а то скоро забуду, как правильно в туалет ходить. Буду ссать в раковину — а что, наверняка гораздо удобней, чем в унитаз, и по высоте как раз, и тут же руки можно помыть.

Прямая дорога к психиатру. Ну, к врачу какому-нибудь точно.

— Спасибо, — сказал я и пошёл к первому, ближнему подъезду.

Лавочек возле него не было, так что понятно, почему старушки сидят возле игровой площадки, а не как везде. Зато вместо лавочек вдоль дороги тянулись наверняка красивые летом, а сейчас просто голые кусты, в некоторых местах задержавшие ветками опавшую с деревьев пожухлую листву. Под одним из деревьев местный дворник в униформе граблями как раз убирал с земли мёртвые листья. Я прошёл мимо него, на меня он не обратил внимания — то ли из вежливости, то ли просто не заметил. Я вошёл через узкую дверь в подъезд и нисколько не удивился, обнаружив, что внутри он был чистеньким, пахнущим мылом, со свежей краской на стенах, целыми перилами и ярким освещением. А прямо перед входом за небольшим столом сидел старенький вахтер и без видимого интереса читал небольшую книжку в мягком переплёте. Всего этого в моем доме не было, разве что подобную книжку, если возникнет необходимость, наверняка можно будет достать. Жалко, что при этом дедок-вахтёр не идёт в комплекте.