Фёдор Быханов - Взорванная судьба

Пилот отвернул солнцезащитный козырек над лобовым стеклом кабины самолёта и на обратной его стороне лысоватый кассир увидел цветную фотографию белозубого, задорно улыбающегося сорванца.

— Брат что ли младший?

— Да нет, племянник, — донеслось пояснение.

Да и потом, нашлось, что рассказать янки о юном родственнике выходцу из Колумбии.

Альберт Колен зовут. Сын двоюродной сестры Розы, — охотно и более многословно, чем прежде, пояснил Гомес.

Эта тема, видно, была излюбленной в его полетах.

Вот и теперь беседа не стала исключением. Немало занятных историй рассказал Педро нечаянному слушателю о школьных и бытовых проделках парнишки.

— Не крепыш, конечно, худой не по возрасту, но ничего, были бы кости, а уж мясо-то нарастет.

Не обошлось и без планов на совместное будущее.

— Вот возьму отпуск, серьёзно займусь воспитанием мальчугана, — как о совсем скорых событиях размечтался Педро Гомес. — Гимнастика там, бег трусцой, гантели…

Об этом отпуске они, вместе с племянником, мечтали давно.

Тем более, что дядя Педро обещал племяннику, как-нибудь, в свободное время, еще и на самолете Алика покатать:

— Да и не только его одного, но и школьных друзей. Всех, кто захочет!

Мечта окрылила молодого человека до той степени, что он даже забыл на мгновение о том, что за тип, на самом деле сидит рядом с ним в кресле пассажира.

— Вот только вернёмся из этого рейса, и попрошу дона Луиса об одолжении, — произнёс пилот. — Сеньор Грасс непременно позволит мне, в свободное время прихватить на часок ребятню в небо.

…Тонкий свист, а затем и откровенный храп, донесшийся с соседнего сиденья, прервали разговор.

Педро глянул на разморенного сном кассира:

— Действительно, что это я к нему пристал со своими разговорами? — протянул он вслух сам для себя. — Тем более, вся ночь еще впереди. Еще нужно будет подзаправиться на промежуточном аэродроме.

И добавил, не ожидая, что его кто-либо услышит:

— На месте будем утром. Пусть пока спит!

В полете наступили сначала ранние сумерки.

Затем их сменила сплошная ночная темнота. Но самого Педро в сон она вовсе не клонит. Ведь была кромешная ночь его первой и главнейшей союзницей.

Благо, что чаще всего летать приходится именно в эту пору, когда можно без опаски пересекать любое воздушное пространство.

«Сессна», как призрак, летела туда, где о ней знали только избранные, доверенные люди дона Луиса.

В сплошном зеленом ковре тропических зарослей совсем нетрудно спрятать след от костра.

Если, конечно, потребуется. Ведь тогда густая крона любого дерева спрячет голубую струю дыма, развеет его клубы между ветвей, не позволив нежелательному наблюдателю обратить внимание на этот безусловный знак человеческого присутствия.

Все это хорошо известно всем.

В том числе не только охотникам на двуногую дичь — полицейским, но и другим обитателям горного леса — гилеи. Тем, кто или ищет запретные растения — кусты коки, или тайно заметает следы своего интереса к сбору наркотического сырья.

И наоборот.

Тех же лесных людей совсем не немало, кто желает скрыть свое присутствие в этих местах произрастания зарослей коки, дающих сырье для кокаина.

И все-таки есть моменты, когда приходится идти на риск — сознательно открываться возможной опасности.

Сейчас именно такой случай.

Предусмотрительный владелец металлической «птички» совсем недаром замаскировал её в защитный, небесно-голубой цвет. Заметить её в низкой облачности, с земли было просто невозможно. Да ещё и со своим, почти беззвучно работающим мотором, биплан оказался невесомым на управление и легчайшим на упоминание среди встречавших людей. Так что, как и в предыдущие свои визиты, «Сессна» и на этот раз, словно приведение вынырнула над гилеей из-за спасительных туч.

На вид, с каким-то, хищным, как у акулы, зализанным фюзеляжем и с залепленными специальной пленкой опознавательными знаками на крыльях и хвосте, она уже достигла намеченной цели. Но не торопилась к пентаграмме из разожженных костров.

Ещё минуту, за ней другую, нетерпеливо кружила она над широкой поляной, у края которой уже потеряли прежний жар огни, и только вьется лёгкий дым от прогоревших куч хвороста, собранных до этого неутомимыми сигнальщиками.

— Это, как раз, то самое место, обозначенное на карте, синьор! — донеслось от лётчика до, с трудом приходящего в себя ото сна, «Мистера никто».