Фёдор Быханов - Взорванная судьба

— Я уже, было, таким образом и хотел поступить, — пожаловался он. — Но этот Пьер точно ведет себя как умалишённый.

Мануэль артистически изобразил на своем лице прожжённого хитреца смешную гримасу скорбной обиды:

— Говорит, что семья у него имеется на руках, и у всех вроде бы одинаковые анализы крови.

Визитер снова принялся жестикулировать в воздухе пальцами:

— У каждого, якобы, заразный вирус нашли.

Подумав, он проявил неплохую осведомлённость научными достижениями:

— Как там его, называется? Вот — иммунодефицита. Неизлечимая на сегодня болезнь. Вот Колен с катушек и слетел — требует золотой парашют на прощание.

Гонец плохой вести, однако, вовсе завершил этот перечень огорчительных откровений. Добавил к ним ещё и последний факт.

Достав его из своего, будто бы, не имевшего дна, собственного кладезя плохого настроения:

— Или, мол, заявит на нас федеральному прокурору, если не получит кругленькую сумму на лечение и отъезд!

— Промолчит! Или рта раскрыть не сможет! — вынес приговор дон Луис. — Многих мы видели шантажистов!

Он, уже немигающим взором посмотрел на Грилана, так, будто просвечивал того насквозь как рентгеновскими лучами.

— С тем светом еще в прокуратуре связь не установили, — после минутного раздумья промолвил в дополнение к уже прозвучавшему вердикту Луис Верхилио Грасс. — Ты и займешься ликвидацией!

Он снова уселся в свое вместительное кожаное кресло за массивным столом и уткнулся в бумаги. Снова, но теперь уже бесповоротно, показывая всем видом крайнюю степень недовольства.

Потом с жестким прищуром, не сулящим ничего хорошего, глянул на посетителя.

— Да, и вот еще, — меняя тему разговора, дон Луис щелкнул пальцами. — Как там называется газетенка та, что на нас вышла.

— «Колумбия Стар».

— Вот именно. Прощупай, кто там такой прыткий и тоже пасть заткни. Больше я с ними, этими продажными газетчиками, шутить, не намерен. Пусть не думают, что им все может с рук сойти. Каждому пулю отыщем!

Стоя у выхода из кабинета Мануэль Грилан едва смиренно дождался конца руководящей тирады. Он даже начал переминаться с ноги на ногу, очевидно, обуреваемый желанием немедленно закатать рукава и в точности исполнить все, полученные в ходе этого визита, руководящие пожелания.

Но вот дон Луис выдохся и на прощание махнул рукой, как бывают, когда охотникам желают:

— Ни пуха, ни пера!

Правда, в ответ, посылать к чёрту помощник никого не стал. Массивная дверь за ним закрылась с той же стремительностью, что и впустила раньше, едва визитер понял, что можно быть свободным.

Дон Луис хмыкнул, навсегда забывая о жалкой судьбе, ожидающей беднягу Колена:

— Этот проныра, Мануэль Грилан, меня еще ни разу не подводил!

Финансист заодно вспомнил и некоторые факты из того яркого прошлого, что уже успели прославить его подручного в широких криминальных кругах нескольких латиноамериканских стран, не говоря уже о Штатах.

— Потому и сам целехонек, — само собой всплыло в подсознании кокаинового барона, ко всему подходящего с одной меркой.

Цена каждого деления на ней была — жизнь. И если нужно, ни секунды бы не промедлил, вынося приговор даже таким, как этот его преданный его раб — исполнитель особых, самых грязных поручений — Мануэль Грилан.

К тому же — единственный служащий из прежнего штатного состава, кого дон Луис взял с собой, отправляясь из Колумбии в изгнание.

Теперь и для того главным являлось их общее дело:

— Интересы «Грузовых перевозок Грасса».

…В семье у Алика Колена нет будильника.

Вернее, сейчас нет. Разбил как-то отец после запоя, запустив в него ботинком.

Потом, протрезвев, даже пожалел о содеянном.

Заявил домашним, чтобы простили:

— Как же ты теперь, сынок, в школу подниматься будешь?

Но дальше слов сочувствия дело не пошло.

Постоянно недосуг Колену-старшему отправиться в часовой магазин. Да и не на что, по сути, приобрести новое голосистое устройство, чтобы поднимало в урочный час его сына-шестиклассника.

И все же Алик просыпался вовремя.

Потому что выручает его лучший друг, всегда в вязаной кофте и в пласированной старомодной юбке — старушка мисс Кноптон.

Та, что живет в их многоквартирном доме по соседству — на длинном, как шахта метро коридоре.

Это она, не считает за особый труд, когда не забывает по утрам постучать в квартиру Коленов.

Как-то, когда мать Алика попыталась отблагодарить соседку, даже обиделась: