Вячеслав Прах - Песня мертвых птиц [litres]

– Алло, офицер? Это директор.

– Какой еще директор? – в трубке не узнали его голоса.

– Тот, которого вы назвали сначала Холмсом, а затем – умным человеком.

– А! Здравствуйте, директор, – голос офицера стал приятным и слегка ироничным. – Вы по какому вопросу звоните?

– Вы, когда обыскивали сегодня палату Эриха Бэля, не находили там, случайно, окурок?

– Окурок? – переспросил офицер.

– Да, самый обыкновенный окурок.

– Нет, не находил, а что?

– Хорошего дня, – сказал директор и положил трубку. Затем он набрал другой номер.

– Доктор Стенли, дворник еще не ушел с работы?

– Нет, он работает до пяти, – безразлично ответил старик, который и сам мог бы работать дворником, если бы последовал совету директора и не думал.

Ведь в отличие от директора, доктор Стенли не мог себе позволить такую роскошь.

– Отлично. Пусть его вызовут ко мне в кабинет.

– Хорошо. Сейчас вызову, – сказал без особого энтузиазма заместитель и положил трубку.

Дворник, лет пятидесяти с виду, зашел в кабинет директора без стука. Он теребил в руках свой темный, круглый берет, какой носят свободные художники. Возможно, дворник и сам был художником, но об этом история умалчивает.

– День добрый, директор, – обратился он к силуэту мужчины в полутьме.

– Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста.

– Алан Ко. Работаю дворником в этой лечебнице с момента ее открытия.

– Да, я вас видел, – охотно подтвердил директор. – Вы, когда обнаружили сегодня труп, не заметили окурка на асфальте возле тела пациента?

– Нет. Никакого окурка там не было. И вообще, жуткое зрелище было, директор. – Дворник аж скривился, когда представил вновь утреннюю картину. – В области головы – лужа…

– Не нужно красок, Алан. Я вас хорошо понял.

– А почему вы не откроете шторы? – дворнику было не по себе в темной комнате в то время, когда за окном был солнечный ясный день.

– Мне так комфортно, – коротко ответил директор. – Что-то еще лежало на асфальте возле тела?

– А? – удивился человек с беретом в руках. – Что именно?

– Я это пытаюсь выяснить у вас. Может быть, шариковая черная ручка, спичка или что-то еще. Было хоть что-то еще возле тела Эриха Бэля, когда вы обнаружили труп?

– Нет. Ничего, директор.

– Сколько было времени, когда вы увидели тело?

– Полвосьмого. Может быть, без четверти восемь.

– А во сколько вы сообщили врачам о находке?

– Я уже говорил об этом полиции, директор. Буквально через минуты полторы. Я со всех ног побежал в главный корпус и рассказал все первому встречному санитару. Тот отвел меня к доктору Стенли.

– Что было дальше? – директор внимательно слушал своего собеседника.

– Доктор Стенли выслушал меня и приказал санитару бежать к телу, проверить пульс и доставить в свободную палату на первом этаже. Кажется, в номер… – дворник пытался вспомнить номер палаты.

– Девять?

– Да, девять.

– А куда направился сам доктор Стенли?

– Как – куда? В палату выбросившегося пациента. На четвертый этаж второго корпуса.

– Вы тоже пошли за ним?

– Ну да. А не следовало? – виновато спросил дворник.

Но вместо ответа директор спросил:

– Как вы думаете, Алан, почему доктор Стенли побежал во второй корпус, в палату Эриха Бэля?

Директор никак не мог понять, почему главврач этой больницы совершил такое крайне нелогичное для себя действие. Осмотрел сначала палату пациента, а затем только – труп. Хотя до того места, где лежал труп, было гораздо ближе, чем до палаты.

Почему старик поступил так странно?

– Не знаю, директор. Можно, я закурю? – спросил Алан, увидев, как клубы густого дыма парят в воздухе.

– Какие сигареты вы курите?

– «Льюис Орэ»… А что?

– Ясно. Низкопробный продукт! – заключил эксперт в вопросах курения. – Покурите лучше в коридоре, Алан. На дух не переношу дешевого табака.

Художник, подметающий дворы этой лечебницы с самого ее открытия, ничего не ответил по этому поводу, а лишь продолжал нервно теребить свой берет.

– Вы курили в палате Эриха Бэля, когда вошли с доктором Стенли?

– Нет, я оставил сигареты в пиджаке, в каморке. Но, насколько я помню, там уже было накурено.

– Вы это запомнили, Алан? – удивился директор.

– Да. Потому я и начал искать по карманам пачку своих сигарет, чтобы тоже закурить. Знаете, снять стресс после увиденного на улице…

– Понимаю. А доктор Стенли курил в палате? Или прикасался к чему-нибудь? Может быть, он поднял с пола ручку или окурок? Что он делал там вообще?