Жан Рэ - Гарри Диксон. Дорога Богов [Повести]

Последние творения этой десятицентовой серии, приключения Гарри Диксона, уже были единственными, написанными пером гения. Жан Рэй лично сказал мне об этом, заканчивая роман, написанный за одну ночь. Он не перечитывал эти рассказы, не вносил исправлений в тексты, которые немедленно отсылал на линотипы голландского издателя, а тот, не зная французского языка, так и печатал их с несоответствиями и орфографическими и грамматическими ошибками, которые в спешке допускал Жан Рэй.

Именно эти романы, конечно, надлежащим образом исправленные, мы и издаем сегодня. Все они характерны для Жана Рэя, даже лучшего Жана Рэя.

Теперь зададим вопрос: кто же этот Гарри Диксон? В аннотациях на обложке он указан, как американский Шерлок Холмс. Непонятно почему. Ведь он живет в Лондоне, сотрудничает со Скотленд-Ярдом и, судя по всему, является англичанином до мозга костей. (На самом деле он действительно американец, но покинул США подростком, и Англия стала его родиной.) Естественно, он не сотрудник Скотленд-Ярда и секретных служб, но оказывает им помощь в расследовании в исключительно трагических обстоятельствах, когда эти службы оказываются в отчаянном положении. Если Империя еще сохранилась, то отчасти благодаря ему, поэтому не стоит удивляться, что его приглашают на обед в Букингемский дворец. Кажется, что он не особо занимается делом, как бы парит над проблемой, как дилетант, потом вдруг тремя умелыми ходами раскрывает интригу, распутывает ее ниточка за ниточкой и в нескольких словах раскрывает тайну перед пораженным читателем.

Ибо, скажем об этом сейчас, для Жана Рэя Гарри Диксон является зачастую неким предшествием его великих произведений с особой атмосферой и ужасами, секрет которых присущ только ему. Не будем перечислять его произведения, которые известны любителям фантастики.

Конечно, Гарри Диксон ведет расследования. Но герой живет как бы под маской, скрытен, иногда насмешлив, но всегда трагичен, и многих его действий никак не ожидаешь — сыщик ведет читателя по своему сказочному лабиринту, но это сам Жан Рэй, и все читатели знают, что нет никого более устрашающего и одновременно великолепного проводника, чем он. Повернув страницу, вы оказываетесь в лесу Мальчика-с-пальчик, но Жан Рэй с хохотом бросает вас там под сапоги Великана.

Анри ВЕРН

евица закончила выступление звонким аккордом и, развернувшись на табурете, оказалась лицом к аудитории.

— Старая фламандская песня тринадцатого века, — сказала она. — Взята из страшной легенды, которую, господа, я вам расскажу…

В одном сумрачном лесу Западной Фландрии жил владелец замка со зловещей репутацией. Жестокий, кровожадный, лживый человек с отвратительной внешностью — кабаньей мордой и глазами сивухи. Но природа наградила его восхитительным голосом, и, когда он пел, прядильщицы бросали веретено и прялку, кружевницы забывали о коклюшках и сплетении ниток, девушки, работавшие в поле, бросали серпы, пастушки забывали свои посохи в ближайшем овраге… И даже в тиши соседних замков прекрасные девицы откладывали в сторону часослов. И все они сбегались в замок сэра Халевина, который пел сладким голосом и спешил перерезать им глотку.

— Полагаю, злодей получил надлежащее возмездие за свои преступления! — сказал один из слушателей.

— Господин Диксон, вы думаете только о возмездии, хотите затянуть позорную петлю на шее преступника! — воскликнула певица.

— Я полагаю также, мадам Сервен, — ответил сыщик с легким поклоном, — что вы спели нам эту печальную и жестокую оду не без некоего умысла. Эта легенда, которой уже несколько сотен лет, относится, как ни странно, к событиям, которые привели меня сюда.

— С той разницей, что вампир Мэривуда не завлекает свои жертвы прекрасной песней, — заметил один из присутствующих. — Может также случиться, что наши девушки мудрее девушек тысячного года и не побегут на смерть ради прекрасного голоса.

— Наш вампир, напротив, поет после совершения убийства, как английский петух, празднующий победу, — возразил Гарри Диксон.