Николай Айдарин - Максимальная справедливость [СИ]

Он выключил бинокль, сложил его до практически плоского состояния, сдвинув несколько деталей — они тут же изменили свою форму таким образом, чтобы сам бинокль превратился в тонкий параллелепипед, — и положил его во внутренний левый карман своей кожаной куртки, туда, где сердце. Это было сделано из расчёта, что если кто решит пальнуть ему в сердце, то первый выстрел попадёт в несчастное устройство, а не в биологический моторчик Макса. Хотя прецедентов до сих пор не было.

Они вызвали лифт, прождали его около минуты, после чего спустились в подвал и сели в служебную полицейскую машину, одну из тех, что приметил при их знакомстве Дима. Он привык, что в предыдущем его участке транспорт на время службы выдавали в личное пользование, а не вот так, как здесь — если другая группа не заняла машину, то подходи и пользуйся. Было в этом что-то неправильное. А вдруг возникнет инцидент, а свободных машин не будет? Телепортационными системами хоть и боязно пока пользоваться (тебя же дезинтегрируют в ней, а потом собирают заново — страшный и непонятный процесс!), но даже те здесь не встречались пока ещё. Во всём городе были установлены только две телепортационные точки, да и то, ими никто не пользуется из страха. А полностью заменить транспортную систему на подобную слишком дорого даже для Земли. Такое сделали только в небольшой колонии на Марсе, да и то, смирившись с убытками и списав всё на «мы только в рамках эксперимента». Как говорится, авось приживётся, а там глядишь — и остальные подтянутся.

Однако преступления совершались не так уж часто, чтобы те тридцать с лишним сотрудников полиции на район не успевали куда-то там приезжать. Время достаточно спокойное.

«Аэропоника» представляла собой самую натуральную тюрьму, но только не такую, какие существовали до самой середины двадцать первого века, а современную. Туда селили тех, кто не подходил под все остальные виды наказания. Вообще, самым суровым видом наказания была смертная казнь, а убивали нынче многих правонарушителей — убийц, террористов, анархистов, политических преступников и многих других, в том числе тех, кто по своей халатности допустил гибель более чем двух человек. Поначалу, когда такие меры только-только ввели, изрядно продемократизировавшийся народ воспринял это в штыки, дело доходило до массовых беспорядков, чуть ли не до революции, но постепенно всё обошлось. Сначала народ трясся от любого шороха, но постепенно привык работать качественно и практически не нарушать закон, ведь они знали, что если ты отнимешь чужую жизнь, то отнимут и твою. Но количество преступлений и их жестокость плавно снизились до определённого минимума, упёршись в «случайность» и психологическую природу человека, которую не исправишь никакими законами. Вторым видом наказания была ссылка на каторгу, точнее, на урановые рудники у одного из спутников Юпитера, либо же добывать гелий-3 на Луне, тут уж как повезёт. Как правило, ссылали пожизненно, а если обвинение было для этого недостаточным, то заменяли третьим видом наказания. Хотя, если честно признаться, то это не было наказанием — психологическая коррекция. Тут тоже как повезёт — если психические отклонения сильны, например, человек не может бороться с клептоманией, особенно если при этом он отвечает за финансовые потоки в каком-нибудь крупном банке, то психологическая коррекция выжигала этот недуг настолько, что человек банально становился дебилом. Но зато его сразу же после всех процедур выпускали на волю и даже помогали подобрать работу и образ жизни. Если недуг был куда менее серьёзным, либо же его не было вовсе (умопомрачение, с кем не бывает), то человеку выборочно стиралась память и проводился «косметический ремонт» психики в сторону чуть большего гуманизма по утверждённому государством шаблону. Конечно, промывка мозгов официально была добровольной — если не хочешь этого, то пожалуйста — иди трудись в «Аэропонику» или в другую подобную организацию. Про не официальную ситуацию предпочитали не распространяться.

Осуждённый получал полную свободу на всей территории тюрьмы, он там жил, ел, спал, встречался с друзьями, но обязательным условием было работать. Забесплатно, конечно же, но в свою очередь государство обеспечивало «жильцов» необходимым минимумом. Существовали внутренние сервера с официально одобренными виртуальными средами, даже сообществами. Раз в месяц разрешалось на час выходить в мировую Сеть.