Анна Велес - Семь колец Пушкина [litres с оптимизированной обложкой]

Ева поговорила еще со стариком, стараясь его поддержать. Обещала еще навестить его до отъезда, а после отошла обратно к двери вместе с дознавателем.

– Вы хмуритесь, – тут же заметил Дан.

– Дело становится все более странным, – сообщила она в ответ. – Только не просите объяснить все сейчас. Я пока не знаю всех ответов. Но после приема смогу объяснить больше. И пока это касается… ситуации в целом, а не убийства. Хотя тут все становится более понятным.

– Согласен, но не совсем, – мягко возразил Дан, пока они шли обратно к месту преступления. – Вы правы. Николай сам привел сюда своего убийцу. Он знал заклятия и место, где можно было открыть портал. Но… после его смерти его магия потухла. Портал замурован. И…

– И как убийца смог выбраться? – предвосхитила маг-артефактор вопрос. – Вариантов два. Первый: он торчал тут, пока не пришла Мари. Пока она горевала над Ником, убийца мог пробраться к порталу. Но это слишком рискованно. Ведь первым мог прийти и Афанасий Иванович. Или кто-то другой. Я думаю, был другой вариант.

– Какой же, Ева? – У дознавателя были свои соображения по этому поводу, и он хотел знать, насколько одинаково они мыслят.

– Если нельзя открыть вход, – сказала молодая женщина, – тогда надо искать возможности уйти через иную реальность.

Дан кивнул. У него была та же версия.

– А это значит, Дан, – серьезно продолжила Ева, остановившись и глядя ему в глаза, – что я сама сейчас ответила на свой вопрос. Если мы найдем точку выхода в иную реальность, тогда Ника убил кто-то из Высших. Листать реальности – привилегия сильных.

Дознаватель снова кивнул и чуть сочувственно ей улыбнулся.

Даже смертные, интересующиеся историей религий, изучая шаманизм как раннее верование, знали о том, что жрец, осуществляя некие ритуалы, способен перейти в мир духов. Маги издревле могли посещать на самом деле не какие-то экзистенциональные плоскости, а обычные иные реальности. Маги всегда знали, что мир смертных не единственный. Другие такие же миры существуют в немалых количествах параллельно с этой привычной реальностью, и не где-нибудь, а прямо тут, на маленькой старой Земле.

Любой Избранный мог открыть проход в иную реальность. Там некоторые из них строили себе жилища. В период межкастовых войн вампирские кланы привыкли прятать свои гнезда в иных реальностях. Так же поступали и оборотни. Эпоха войн прошла, но привычка осталась. Многие Избранные жили сразу в двух или даже трех мирах. Но Высшие могли не просто открывать для себя проход в иную реальность. Они могли перебирать несколько миров, выбирая нужный. Это и называлось листать реальности. Так легко исчезнуть из закрытой и защищенной магией комнаты. Просто достаточно просмотреть параллельные миры, выбрать тот, где есть такое же здание, шагнуть туда. После в ином мире Высший выходит на улицу, находит безлюдное пространство, вновь листает реальности и появляется уже в нашем мире там, где ему удобно.

Прыгать по иным мирам было намного труднее, чем создавать простые порталы. Это требовало концентрации, потери энергии. К тому же часто между миром смертных и иной параллелью могла пролегать и тропка Междумирья. Только Высшие обладали достаточной силой, чтобы проделывать такие переходы.

– В залах про́клятых артефактов слишком сильная защита, – рассуждала Ева, когда они с Даном дошли обратно до места преступления. – Здесь открыть проход преступник не мог.

– Тут везде стекло и стеллажи. – Дознаватель оглядывался. – Нужен хоть какой-то проход. Хотя бы дверь.

– Я думаю, если преступник здесь ориентировался, – продолжила маг, – а это все-таки так: он же знал, где конкретно лежит кольцо, в каком фонде, – значит, он мог хотя бы примерно знать, что еще есть в этих залах. Тогда он мог использовать для перехода только комнату для работы с артефактами.

– Что? – не понял дознаватель.

– Здесь есть комната, большая, просторная, – стала объяснять Ева. – Там только небольшой столик, и все. И куча места для любого ритуала. Любой сотрудник фонда берет артефакты туда. Здесь слишком много магии и следов от заклятий. Чтобы, например, обезвредить заговоренный предмет, его несут в ту комнату.

– Могу предположить, вы в ней бывали, и очень часто, – задумчиво заметил Дан. – Вы провели здесь все двадцать лет?

– Нет! – Ева неожиданно весело рассмеялась. – Это была бы уже не практика, а… какое-то отбывание тюремного срока! Я прожила в Северной столице двадцать лет. И все это время числилась в штате фонда его светлости. Считалось, я пользуюсь его расположением, работаю по его протекции. На самом деле сюда, вот в этот фонд, меня ссылали за непослушание. Как раз для работы с малыми про́клятыми артефактами. Я провела здесь первые три месяца по приезде. И потом от случая к случаю, когда его светлость были уж слишком мною недовольны.