Денис Кащеев - Час трутня

— Конфуций учил, что тяжесть воздаяния всегда должна быть соразмерна нарушению «ли» — порядка, ритуала, справедливости, невозможно точно передать это емкое понятие на варварских языках. Иными словами, наказание должно быть соразмерно преступлению, — покачивая в такт словам тугим узлом черных волос на макушке, продолжала между тем разглагольствовать девушка. — Капитан Ван Зэнгжонг погиб в бою, расплатой за это станет легкая смерть одного из вас. Чжан Хи был подло убит в своем доме, где пытался укрыться — это уже требует более суровой кары. Наконец, жестокость, с которой была умерщвлена Ли Key, поразила всех нас — воздаянием за нее станет казнь «лин-чи» — «укусы морской щуки». Ты! — внезапно взметнувшись, перст китаянки указал на Чибиса. — Небо благосклонно к тебе, лаовай: ты ответишь за смерть Вана и умрешь без особых мучений. Казнь через удушение, которая тебя ждет — быстра и гуманна.

Тинг сделала знак своим узкоглазым приспешникам, и двое китайцев тут же подступили к Антону с длинной веревкой. Как смог, Чибис попытался уклониться, прижимался бритым затылком к дереву, тряс головой и отчаянно мычал сквозь кляп, но палачи ловко обвили петлей его шею, растянув концы веревки, привязали к ним по палке и встали по обе стороны от несчастного. Затем, вращая эти импровизированные рычаги, китайцы принялись с показной неторопливостью скручивать веревку, медленно затягивая удавку на шее Антона.

Лицо Чибиса налилось кровью, глаза выпучились в безумии, юноша в последний раз рванулся — так что затрещали удерживавшие его на месте путы — и резко обмяк. Палачи еще продолжали размеренно вращать свои палки, но голова Антона уже безвольно свесилась, поддерживаемая теперь лишь туго скрученной веревкой под подбородком. Красноту кожи сменила жуткая синюшность, постепенно переходившая в сероватую трупную бледность.

Не смея отвести взгляда, Олег ошалело смотрел на казнь товарища по несчастью. Этого не могло происходить на самом деле! Просто не могло!

Тинг подошла к привязанному к дереву бездыханному телу, заглянула в мертвое лицо, принюхавшись, брезгливо поморщилась и махнула рукой своим подручным, чтобы те остановились. Палачи бросили палки и отступили за деревья.

— Это была очень легкая смерть, — вкрадчиво проговорила китаянка, обернувшись к застывшему в оцепенении Олегу. — К тому же, оставившая в неприкосновенности телесную целостность. Ваш товарищ — счастливчик. Теперь — твоя очередь! — Светлов содрогнулся в парализующем волю ужасе, но последние слова девушки, как выяснилось, предназначались вовсе не ему — сделав шаг в сторону, Тинг повелительно указала рукой куда-то за деревья. — В наказание за убийство Чжана ты будешь забит палками!

Волею судьбы, видеть учиненную над Володей экзекуцию Олег не мог, но отлично слышал глухие звуки ударов и сдавленные стоны, а после и истошные, нечленораздельные вопли Кайшева — должно быть, в какой-то момент кляп вывалился — или был выдернут — изо рта приговоренного. Продолжалось это, казалось, целую вечность — но вот, наконец, крики стихли, а через какое-то время прекратились и удары.

— Это была смерть средней тяжести, — констатировала Тинг, оценив результат. — Тебя же, — вернулась китаянка к Светлову, — ждет нечто куда более тяжкое. Лин-чи — это смерть от тысячи порезов. Тебя разрежут на куски, но так, что и после первой, и после сотой раны ты будешь продолжать жить и чувствовать боль. Таково воздаяние за издевательство, которому ваши люди подвергли Ли Key! Я сама сделаю это! — занеся руку с ножом, она ловко подцепила кончиком клинка ворот форменной футболки Олега и полоснула вниз, распоров и материю, и кожу под ней.

Светлов дернулся — скорее от страха, чем от боли, ее он почти не ощутил — и промокший от слюны кляп, который он не переставал расшатывать языком, выпал, наконец, из его рта наземь.

— С…Т…Й… — промычал юноша, пытаясь совладать с онемевшей челюстью. — Стой!.. Не надо!

— Я не жду, что ты примешь смерть достойно, — с кривой усмешкой пожала плечами Тинг. — Но и ты не жди, что твои мольбы кого-то разжалобят, — отточенное лезвие коснулось его лба где-то над бровью. Боль снова не была сильной, но к углу глаза, а оттуда — ниже по щеке — уже сбегала теплая кровяная струйка.

— Ты… не понимаешь! — собравшись с силами, выговорил Светлов. — Все не так, как вы думаете! Наши батареи вам не подойдут, а мы не сможем воспользоваться вашими! — он и сам не знал, почему решил начать именно с этого, но неожиданно попал в точку.