Мехтильда Глейзер - Эмма, фавн и потерянная книга

Я обтерла обложку рукавом, и в воздух поднялось облачко пыли. Тонкие линии на полотне стали заметнее. Не буквы. Название отсутствовало, на полотне был изображен только какой-то неясный силуэт. Мужчина? Или… Да, фигура действительно не выглядела человеческой. На голове угадывалось что-то похожее на изогнутые рога, и ноги выглядели до странного кривыми.

Я провела пальцем по обтрепавшемуся полотну. Что же внутри этой книги? Почему ее спрятали? От кого?

Вдруг в воздухе раздался шепот, такой слабый, что я скорее почувствовала его, чем услышала. Тихий-тихий голос, от которого волоски у меня на руках стали дыбом, прошелестел что-то похожее на мое имя.

Мое имя!

Э-э… да, точно.

– Эмма, – шептала Книга вопреки здравому смыслу. – Э-э-э-эмма-а-а-а-а!

Я вздрогнула… и яростно закачала головой. В самом деле, что за бред?! Вот мне уже мерещится всякое.

Но ведь сегодня был действительно долгий день. Слишком долгий. Возвращение из Англии в Германию, путь из аэропорта в замок, а потом мы с девушками еще освобождали комнату от хлама. Я столько часов на ногах, неудивительно, что начала засыпать на ходу. Сил уже никаких; ясное дело, книга не произносила моего имени, она вообще ничего не произносила. И конечно, не была живой. Надо взять себя в руки. Или поспать. Я зевнула.

– Давайте доделаем все в другой раз. Думаю, на сегодня хватит, – сказала я и наконец нашла силы отвести взгляд от фигуры с обложки.

Тут я заметила, что Шарлотта и Ханна уже закончили свои обязанности по уборке. Щетка стояла в углу, а девочки, облокотившись на подоконник, смотрели во двор замка.

– А вон те – тоже ученики? – как раз спрашивала Ханна.

Она встала на цыпочки и высунулась из открытого окна так сильно, как могла, чтобы не выпасть.

– Скорее всего, нет, – ответила Шарлотта. – По-моему, эти двое немножко старше… хотя издалека сложно сказать.

– Наверное, но все равно, по-моему, на вид они ничего. Это и отсюда разглядеть можно.

– Да, – согласилась Шарлотта и оглянулась на меня через плечо: – Ты их знаешь?

Я быстро подошла к окну и как раз успела увидеть, как два высоких юноши поднимаются по лестнице. Они затерялись где-то среди учеников школы, прежде чем я успела разглядеть их лица.

– Не думаю, – решила я и перевела взгляд на «Мини Купер» с британскими номерами, стоящий на гравии как раз у подножия лестницы. – Но, видимо, они считают себя слишком важными, чтобы использовать парковку для обычных смертных.

Я обещала папе, что мы поужинаем вместе. Шарлотта и Ханна отправились в сторону кафетерия, я же пошла через двор.

Отец жил в здании, ранее служившем каретным сараем, со светлым паркетом и окнами, выходящими в парк. На стенах висели африканские маски и барабаны. Сам он никогда не покидал границ Европы – не мог, потому что боялся летать. Но часто получал подарки от родителей, или выпускников школы, или от людей, бывших одновременно и первыми и вторыми и знавших, что у него слабость ко всему экзотическому.

Потому, когда мы вскоре разместились в столовой, я была ужасно рада, что в этом году никто из школьников не привез с отдыха жаренную в меде саранчу или другие закуски из насекомых. Хотя папа и считал их ужасно полезными, я бы никогда, никогда, прошу прощения, но действительно никогда в жизни не стала бы пробовать хитиновый панцирь. Животные, у которых больше четырех ног, к сожалению, также не входили в мое меню, и это не обсуждалось.

На сегодня отец, к счастью, заказал мою любимую еду, так что стол из полированного красного дерева был заставлен бумажными коробочками, палочками для еды и салфетками.

– Моя бедная малышка Эмма, – сказал папа уже в третий раз и продолжил ковыряться в своем цыпленке под кисло-сладким соусом (возможно, сожалея про себя, что он не такой хрустящий, как гигантский кузнечик). – Мне так жаль, что я не забрал тебя. Под дождем, ох, почему же ты не позвонила?

– Я звонила. Твой телефон был выключен.

Как и всегда, кстати.

Папа и современная техника попросту несовместимы – вот в чем дело. Просто чудо, что для общения по работе он в основном использовал электронную почту. Если б папа мог выбирать, то и дальше бы слал письма, набранные на старой печатной машинке, а Интернет использовал только для того, чтобы смотреть по Гугл-картам на далекие страны с безопасного расстояния. Если бы вообще использовал. Ведь Интернет – это зло, источник «неконтролируемых раздражителей». Примерно так папа это и сформулировал почти восемнадцать лет назад в своих знаменитых «Советах по воспитанию». Это считающееся образцовым произведение, которое до сих пор можно найти на полках у многих родителей, помогло папе получить свою работу. У меня же – как у идеального современного ребенка – смартфон появился только в прошлом году, и то после долгих споров.