Александр Волков - Вечная бабочка. Эффект Черной волны [СИ]

Подруги всегда смущенно краснели, когда тайком брали посмотреть комиксы для взрослых, и видели там пикантные взаимоотношения героев. Тогда Эшли впервые испытала странную тягу к Марте, вид ее губ заставил сердцебиение участиться, что напугало не на шутку. Разве это нормально, так реагировать на подругу? Может, и нет, но время все равно было классное.

— Эй, почему Ридли собирает товар? — Марта удивленно вскинула брови, заметив, что стеллажи в магазине опустели, на полу стояли картонные коробки, забитые комиксами. — Он переезжает?

— Нет, — сказал Джон. — Ридли обанкротился. Местный бизнес, к сожалению, лихорадит.

— Это точно…. - вздохнул Энтони. — Мой отец тут прогорел. Недалеко от руин Старшей школы Гейбл Тауна здание его компании было.

Генри припарковался около лужайки, раскинувшейся перед двухэтажным домиком Энтони. В проеме двери бабушка Элли махала девочкам рукой. С козырька крыши над порогом свисал красивый талисман «Ловец снов». Элли встретила Энтони, вышедшего из патрульной машины, удивленно на него посмотрела, не совсем понимая, как ее внук оказался с полицейскими. Но Эшли не переживала, зная, что Энтони сможет всё объяснить. Элли были слегка суеверной и очень заботливой старушкой, так что Энтони в безопасности.

Генри остановился у дома Марты. Он чем-то напоминал дом Энтони, только был немного побольше. Родителей, к счастью, не было дома, потому придумывать глупые отмазки отсутствовала необходимость. Марта вылезла из машины, Эшли собралась выйти следом за ней, но ее остановил офицер Генри.

— Нет, дорогуша. Я довезу тебя до дома, а там делай, что хочешь.

— Но какая разница? — с удивлением спросила Эшли.

— Большая.

— Я позвоню тебе, — сказала Эшли Марте, закрыв дверь.

Марта проводила взглядом отъезжающий патрульный автомобиль. Вдруг у Марты внезапно возникло дурное предчувствие. Ощущение чего-то неизбежного и страшного. Она покачала головой, прогоняя дурные мысли. Просто дурацкие страхи и домыслы. Пошел промозглый, холодный дождь. Марта стояла под ним и смотрела в небо, видя хмурые тучи.

Когда происходит что-то плохое — человек сразу это чувствует. Непонятно как, непонятно почему, но чувствует. Как Эшли почувствовала, когда попрощалась с полицейскими, и подошла к своему двухэтажному дому. «Семья Голдбергов» — надпись на почтовом ящике у дороги. У гаража была припаркована машина мистера и миссис Хейз, родителей Лары, а следом стоял другой патрульный автомобиль. Машина Хейзов напряжения не вызвала, но полицейские-то что здесь забыли? Кто-то дома совершил преступление?

Эшли испугалась.

Кто-то узнал о том, что они с Мартой и Энтони нашли в подвале Старшей школы? Полицейские пришли за Эшли? Так быстро? Но ведь все произошло пару часов назад. Разве возможно было с такой скоростью провести расследование? Ладно. Возможно, полиция лишь подозревала Эшли в чем-то, потому надо было войти в дом с самым обычным видом самой обычной девочки, лазавшей по какой-нибудь стройке.

Это было несложно, наверное.

В прихожей под потолком горела старая лампа. Эшли вошла в дом, наткнувшись на офицера Уоллеса, взгляд у него был грустный. В серых глазах была скорбь, правда уже какая-то привычная для сотрудника полиции, почти не ощутимая, даже холодная. Из гостиной доносились звуки женского плача, кто-то жалобно всхлипывал. Уоллес взглянул на Эшли с сожалением, будто бы знал, что ее ожидало.

— Иди к родителям, Эш, — сказал Уоллес. — И будь сильной.

— А что случилось? — с непониманием спросила Эшли.

Офицер Уоллес отвел грустный взгляд, спустился по ступенькам во двор, сел в патрульную машину и уехал. Эшли напряглась. Ей очень не хотелось входить в гостиную. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего там не ждало, напротив. Чувствовалось в доме нечто томительно грустное, тяжелое, неприятное. Стены давили, воздух словно пропитался горем и отчаянием.

— Ну, зачем, — жалобно проговорила мама сквозь слезы. От ее голоса сердце Эшли екнуло. — Зачем?

— Мама, что случилось? — Эшли вошла в гостиную, увидев Хейзов и маму, сидевших за обеденным столом. Мама горько всхлипывала, салфеткой размазывая слезы по острым скулам.

Лицо миссис Хейз выражало отстранение. Она была морально разбита и сломлена, отсутствующим взглядом глядя в пол. Тушь размылась от слез, стекая по лицу черными линиями. Мама выглядела ужасно. Она рыдала, уткнувшись лицом в ладони, а как только Эшли зашла, встала, заключила дочь в объятиях. Стало страшно. Сердце Эшли испуганно зачастило в груди, в кровь прыснул адреналин, руки задрожали.