Уильям Риттер - Джекаби

Я почувствовала, как у меня загорелись уши и упало сердце, хотя и не поняла, почему. Сжав руки в кулаки, я повернулась к своему начальнику и глубоко вздохнула.

– Мистер Джекаби, я не ребенок. Я сама за себя отвечаю, даже если совершаю ошибки. Я всю жизнь готовилась к приключению, а потом смотрела с порога, как оно ускользает от меня. С тех пор как я взяла в руки первую книгу, я читала о потрясающих открытиях, отважных исследователях и фантастических тварях, почти не выходя из собственного дома. Мой отец говорил, что я читаю больше основной массы его студентов. И все же, несмотря на всю свою подготовку, самый дерзкий поступок я совершила, когда сбежала из университета, чтобы искать динозавров, но в итоге лишь четыре месяца копалась в земле и камнях. – Я перевела дух.

– Я не знал, что вы искали динозавров, мисс Рук.

– Вы об этом не спрашивали.

– Верно. Полагаю, это не представляет для меня интереса. Именно это мне в вас сразу понравилось: вы внимательно относитесь к тому, что обычно не принимают в расчет.

– Пожалуй, выразиться можно было и изящнее, но я сочту это за комплимент. Что же до вашего решения, мой ответ – «нет».

– Я вас ни о чем не спрашивал. Мое решение окончательно.

Я хотела было возразить, но священник уже поднялся на импровизированный подиум, и разговоры стихли. На время церемонии я прикусила язычок, но решила еще вернуться к этому вопросу.

Когда собравшиеся успокоились, я нашла источник грустной музыки. Слева от подиума стояли четыре одетые в серое женщины с длинными седыми волосами. Пока все новые и новые люди по очереди зачитывали траурные речи, женщины тихонько напевали и плакали, вызывая у присутствующих печаль. Когда церемония подошла к завершению, они запели прекрасную скорбную песню. Она была очень похожа на последнюю песню миссис Морриган, но при этом казалась сложнее и громче нее. Их голоса дополняли друг друга, выводя изящные контрапункты и сливаясь в музыкальное полотно горьких звуков, от которых у всех присутствующих на глаза наворачивались слезы, приносящие с собой облегчение.

Закончив, женщины опустились на колени возле гроба миссис Морриган, а затем пошли к воротам церкви. Я заметила Мону О’Коннор, которая нежно обняла каждую из плакальщиц. Последняя из них заправила рыжие локоны Моны ей за ухо и поцеловала ее в лоб, как добрая тетушка. Мона чуть дольше подержала в руках ее руку, после чего женщина вышла на улицу и исчезла в ярком свете дня.

Собравшиеся достали носовые платки, чтобы вытереть слезы, и толпа начала расходиться. Прежде чем уйти, молодая женщина со светлыми локонами, которую я видела возле «Изумрудной арки», вышла вперед и положила белую гвоздику на гроб Артура Брагга. Еще несколько человек отдали покойным последние дары: цветы, серебряные монеты и даже коробку сигар, которую водрузили на гроб покойного мистера Хендерсона. Лишь один гроб остался пустым.

– Продолжим разговор за обедом? – предложила я, но Джекаби смотрел куда-то в первые ряды. – Если вы не возражаете, я бы заглянула по пути на рынок «Чендлерс». Я обещала троллю рыбу.

Похоже, так и не услышав меня, детектив вдруг решительно пошел к подиуму. Я последовала за ним, протискиваясь между шедших к выходу горожан, как плывущая против течения рыба.

Когда я добралась до подиума, Джекаби стоял у гроба Свифта.

– Джекаби, давайте обойдемся без сцен, – сказал Марлоу. – Просто забудьте об этом.

– Но это оскорбление, – возразил Джекаби и показал на гроб. – Это неуважение к мертвым!

– Джекаби… – прорычал Марлоу. Он сжал кулаки, и я поняла, что ему не хочется силой выпроваживать детектива с тихой церемонии прощания. – Семьи просто хотят спокойно попрощаться с погибшими.

– Но нельзя допустить, – продолжил Джекаби, открывая коричневый ранец, – чтобы наш дорогой, уважаемый комиссар отправился в последний путь без единого цветочка. Посмотрим… уверен, у меня найдется что-нибудь подходящее.

Марлоу озадаченно посмотрел на детектива, но позволил ему покопаться в ранце.

– Нашел! Он ведь так ими гордился.

Ему пришлось напрячься, чтобы водрузить тяжелые железные башмаки редкапа на крышку гроба, но громкий стук, с которым каблуки ударились о дерево, того точно стоил. К одному из башмаков по-прежнему был прикреплен изломанный и опаленный фрагмент ортеза, прикрученный шурупом в районе лодыжки. Оставив Марлоу разбираться с этим, Джекаби пошел прочь.

Я догнала его у самых ворот.

– Знаю, знаю… – сказал он, прежде чем я успела вставить хоть слово. – Не стоит усложнять жизнь Марлоу.