Ричард Кадри - Неправильный мертвец

Едва Куп собрался, из соседней комнаты донесся голос Жизель:

– И не бери паспорт. Там чип, и они сразу узнают, что он с тобой. Досадно выйдет.

Куп поморщился и, нагнувшись, вытащил спрятанный в носке паспорт.

Когда он появился в гостиной, Жизель улыбнулась, поцеловала его и тут же стерла помаду с его губ большим пальцем.

– А если Вулрич пронюхал о канцелярских принадлежностях? – спросил Куп, пока она поправляла ему галстук.

Жизель повесила на плечо сумку:

– Тогда бы он вызвал только тебя, мошенника, а не одного из своих верных оперативников.

Куп на миг задумался:

– Логично.

– Разумеется, логично. Если б Вулрич что-то замышлял, он бы отправил на улицу дюжину фургонов без опознавательных знаков и громил, колотящих в дверь. Расслабься. Дело пустяковое.

– А если не пустяковое? – не сдержался он по дороге к машине.

Жизель бросила сумку на заднее сиденье:

– Тогда ты сам по себе, матрос. Мой паспорт приклеен скотчем под приборной панелью.

Куп выпучил глаза.

– Не переживай. Для тебя документы тоже есть. Но придется выучить португальский и ходить на трехдюймовых каблуках. Ну и, конечно, в платье «Анжéлика».

– О, хорошо. А то на миг показалось, что ты усложнишь мне жизнь.

Путь к кабинету Вулрича лежал через лабиринт почти неотличимых друг от друга коридоров на одном из верхних этажей здания департамента. Жизель знала дорогу наизусть, но Куп всегда воображал, как заблудится, вынужденный сам разыскивать нужную дверь. И никогда не найдет выход. Так и будет бродить по коридорам, точно призрак, отощает и свихнется без пищи и воды. Он станет легендой ДНН, поучительной историей для новобранцев. «По административному крылу всегда передвигайтесь парами, – расскажут им. – А если случайно наткнетесь на чокнутого в лохмотьях, поедающего обивку кресел в холле или качающегося на потолочных лампах, просто притворитесь, что не видите его. Он слишком долго пробыл в дикой природе. Его не спасти» .

Когда они добрались до кабинета Вулрича, Жизель постучала, но ответа не дождалась. Тогда она открыла дверь и втащила Купа внутрь. Вулрич сидел за столом и подписывал огромную стопу бумаг ручкой «Монблан» с золотым наконечником. Глаз на гостей он так и не поднял, зато неопределенно указал рукой на ближайшие стулья. Куп и Жизель уселись и приготовились ждать. Вулрич подписывал каждый лист важно, размашисто. «Будто хочет получить приз за усердие», – подумал Куп и покосился на Жизель, но та лишь пожала плечами. Наконец он не выдержал:

– Разве для этого нет особых штук?

– Что? – проворчал Вулрич.

– Факсимиле. Для тех, кому приходится ставить кучу подписей. Есть же для этого специальный девайс?

Босс на секунду оторвался от бумаг и, склонив голову, уставился на Купа:

– Конечно. И почему ты спрашиваешь?

– Просто, похоже, у вас там пачка листов. Разве с факсимиле не проще?

– Иногда. Но не всегда. И точно не в этом случае.

Вулрич вернулся к подписанию бумаг. Куп начал было что-то говорить, но Жизель положила руку ему на плечо и покачала головой.

– Какого хрена происходит? – спросил он одними губами.

– Не знаю, – так же ответила Жизель.

– Еще минута , – беззвучно произнес Куп.

– Еще минута, и что? – поинтересовался Вулрич, положив последний лист поверх стопки. Затем прикрыл золотой наконечник ручки колпачком и вздохнул: – Что ж, полагаю, на сегодня мертвецов хватит.

Куп нахмурился:

– Это все люди, которых вы собираетесь кокнуть?

– Ну, конец квартала же. Нельзя оставлять столько свободных концов, – как ни в чем не бывало ответил Вулрич. – И я лично не собираюсь никого из них кокать .

Куп похолодел.

– Надеюсь, вы не хотите, чтобы мы…

Босс откинулся на спинку кресла:

– Вы? Кто-то из вас? Не глупи. Ни один из вас не годится, ты особенно. Я даже сомневаюсь, можно ли тебе доверить острый карандаш.

– Спасибо за ободряющую речь, – буркнул Куп. – Можно идти?

Вулрич потряс в воздухе пальцем:

– Не так быстро.

Его левая щека слегка дернулась. Тиком босс обзавелся в начале года, когда во время рабочего конфликта в него вселились призраки. С тех пор он отпустил усы, пытаясь скрыть недуг, но стало только хуже. Всякий раз, как губы Вулрича изгибались вверх, казалось, что он научил гусеницу танцевать румбу. Завораживающее зрелище, и Купу с трудом удавалось не глазеть. Пытаясь сдержаться, он сосредоточился на аквариуме на краю стола, в котором дрейфовал маленький мозг с плавниками.