Давид Шторк - Драконы Чарынского каньона. Книга 1. Лекарь [publisher - SelfPub]

Стоило тьме окутать Виктора, как ландшафт кардинально изменился. Шел он все так же, наощупь, темнота перед глазами была густой как патока, но теперь детектив шагал по ровному полу, звук шагов наводил на мысли о том, что он идет по монолитному камню, типа гранита или скорее мрамора. Если бы в такой тьме пришлось перепрыгивать с камня на камень, то путешествие Виктора закончилось бы в тот же миг. Его глаза, видимо, отчаявшись что-то увидеть, начали рисовать образы, пугающие и завораживающие.

Несколько раз Виктор терял равновесие, испугавшись очередного фантома, кидающегося на него. Воображение буйствовало, а рассудок испытывал удар за ударом. С каждым следующим шагом идти становилось все труднее, темнота не любила гостей. Виктор ощущал Тьму всем телом, он вдыхал ее. Частицы этой влажной, ужасно холодной темноты через легкие попадали в кровь и устремлялись к сердцу, печени, почкам как яд. Больше всего сейчас мужчина боялся упасть, ведь если бы он упал – ни за что не встал бы снова, оставшись навсегда мумифицированной куклой в этой вязкой смоле тьмы. Он просто шагал вперед, потеряв зрение, постепенно теряя слух, не ощущая даже своего тела. Прямо перед ним внезапно появилась темная, когтистая лапа, с нее капала черная жижа. Виктор был бы рад почувствовать ее зловоние, ведь это означало бы, что запахи он все еще чувствует, может быть, это привело бы его в чувство, заставив встрепенуться, но галлюцинации не пахнут. А это было лишь очень детализированное воплощение его страхов. Виктор услышал свист ветра сзади, в следующую секунду послышался глухой удар, отправивший его в небытие…

Прошло не более часа, а Кариму казалось, что прошла целая вечность. Он сильно переживал за своего друга, боясь худшего. Дерек сидел на еще не успевшем остыть камне «по- турецки», с закрытыми глазами. Со стороны могло показаться, что он медитирует, но Карим знал – он молится Пролому, силам природы, духам предков. Карим подумал, что если бы от молитвы темным силам мог быть какой-то толк, Дерек и им сейчас готов был молиться! В таком состоянии Карим видел его лишь однажды, когда Лекари лечили дочь К`лор Дин, Ди`Рьян после того как она, сговорившись с Каримом, сбежала за пределы деревни, где ее едва не загрызли волки. Карим на секунду вспомнил картину – все тело юной годи, покрытое кровью, красной, с синим отливом. Глаза девушки полные слез и зубы волков, отрывающие кусок от ее щеки. Карим отбивался от волков как мог, старался не подпускать близко, но волки время от времени подкрадывались за его спину и открывали столько сколько могли.

Тогда волку не досталось ничего, щека уже беззвучно плачущей девушки повисла на тонком куске эластичной кожи… Их спас возвращавшийся в деревню Охотник, но Ди`Рьян была на краю смерти несколько дней, настолько сильно ее разорвали… Самого Карима Дерек, который почитал «сладкоголосую Нагу» за свою внучку, запер в своем доме без разговоров, а сам стоял у глиняного колпака, в котором сутками находились Лекари в такой же позе, и молился, не останавливаясь ни на секунду. Мать Ди носила Дереку воду, от еды в любом виде он отказывался…

Карима пробрала дрожь. Неужели теперь все настолько опаснее?… Карим подошел к Пролому, тайно надеясь разглядеть темную фигуру Виктора. Затем подошел немного ближе…

*****

Виктор с шумом вдохнул, раскрыл обезумевшие от ужаса глаза и резко вскочил. Он находился в комнате, напоминавшей средневековую камеру – крупные, почти неотесанные квадратные камни пола, сырость, отсутствие окон или каких- либо других источников света, но в сравнении с предыдущим местом, здесь было прекрасное освещение. Виктору удалось рассмотреть дверь, тяжелую, дубовую, с железным кольцом вместо ручки. Голова жутко болела, казалось, будто об нее разбили булыжник. Тьмы уже не было, но Тишина, которая ей присуща, до сих пор не была нарушена. Он хотел закричать, но дыхание перехватило, к горлу подкатил комок. Его стошнило. В потугах, падая лицом в свою же блевотину, Виктор почти не слышал звуков. Они были, но едва на уровне слышимости, так человек слышит, будучи оглушенным или контуженным. Когда вместо темных сгустков неизвестно чего из Виктора стал выходить лишь желтоватый желудочный сок, позывы прекратились. Он отполз в противоположную часть камеры – теперь запах был ужасен.

Силы не возвращались, сознание плыло. Внезапно раздался посторонний шум, он был похож на тяжелые шаги. Дверь распахнулась, грохнув кольцом о стену, выбив из нее фонтан щебня и длинная, настолько белая, что казалось, будто она светиться, рука с длинными черными ногтями, напоминавшими когти, кинула в камеру какой- то крупный ворох тряпья, размером чуть больше самого Виктора. После чего неестественно изогнулась, цепляя дальний конец двери. Виктора сковывал страх, но желание увидеть хотя бы чуть- чуть больше, заставило его наклониться и выглянуть за дверь. Перед ним открывалась часть коридора и огромное тело уродливого существа. Оно было около четырех метров ростом, имело пять многосуставных конечностей – три длинные белые руки с когтями, одну недоразвитую, маленькую ручонку на уровне груди, конец которой венчал острый коготь, с которого капала на пол жижа болотного цвета. Приземляясь на пол, жижа начинала шипеть и пузыриться.