Лев Соколов - Золотой конвой [СИ]

— Они же были военные. Приказ, и все.

— Ну да… Нелегко им пришлось.

Я взглянул в окно. Со второго этажа был виден залитый летним солнцем зеленый газон, деревья шуршали зелеными листьями. А перед глазами стоял небольшой отряд. Запорошенные снегом, они медленно уходили вдаль, по белой, снежной целине. И следов за ними не оставалось…

— Самое интересное, — скривил улыбку на одну сторону лица Иван, что им не повезло буквально на пару дней.

— Почему?

— Так, Колчак именно в Нижнеудинске лишился власти. Буквально через несколько дней, после прибытия. Если бы отправка конвоя по каким-то причинам задержалась, судьба экспедиции могла пойти совсем по-иному.

— Тогда они бы не было нашего клада, — протестующе заметил Павел.

— Точно. А он — есть, — я довольно потер ладоши. — Но какого лешего мы приехали в Омск, а не в Нижнеудинск? — Я вопросительно поглядел на Павла.

— Надо было не через Питер, а через Москву ехать, балда — Вмешался Иван. Там поезда по прямой до Владика шпилят. Если бы ты сразу показал карту, мы бы все сделали гораздо быстрее.

— Да, сразу, — Паша ужался. — Должен же я был на вас посмотреть.

— Не доверял, до конца, значит. — Я посмотрел на него с прищуром.

— А ты бы такое сразу доверял? С Ваней я был знаком, на тебя в пути посмотрел.

— И чего?

— Нормально. Я в людях разбираюсь.

— Польщен, — фыркнул я. — Ладно, займитесь чем-то полезным. Мне теперь нужно сравнить нашу древнюю рукопись с современными планами. — Я пододвинул к себе рюкзак, и залез в планшет. Надо привязаться с учетом изменений местности…

Много времени мне не потребовалось. Иван успел принять душ, Паша готовился его сменить, когда я оторвался от электронных карт на планшете.

— Так, братцы, — дело упрощается. — Относительно недалеко от точки теперь есть какой-то поселок. Называется «Алгатуй». На старой карте его нет вообще, видимо уже появился при советской власти. Сейчас там какой-то угольный разрез.

— Э! Они не могли там наш клад выкопать? — Встревожился Паша, завинтив от тревоги в руках полотенце.

— Я же сказал, относительно недалеко. Это значит ближе всех других. А пешком ты еще офигеешь тащиться. Тут Тайга, знаешь ли… От Нижнеудинска до Алгатуя идет местная железка. Это нам все сильно упрощает.

— Значит, — на Алагатуй?! — Ероша влажные после душа волосы, провозгласил Иван.

— Да, ближайшим транспортом. — Согласился я. — А пока бы, схарчить чего, а мужики?

Мужики поддержали.

— Пожрать, я сейчас организую, — пообещал Иван, и повернулся к Павлу. — А ты давай пока, в душ. А после еды, давай еще раз, во всех подробностях, чего тебе рассказывал прадед. Вдруг чего еще важное вспомнишь?

Мороз стоял лютый. Крупья снега под ногами не сминались, а хрустели, будто битое стекло. Гулять в такую погоду было удовольствием сомнительным. И тем не менее, на улицах было полно народа. Городок был переполнен людьми. Красные напирали, будто поршень шприца вколачивая в тонкую «иглу» сибирской железной дороги всех от них бегущих. Части русской армии, союзники, мирное население, — все бежали на север, заполонив дороги, станции и полустанки. Бардак был дичайший. Местные жители рвали с беженцев бешенные деньги за постой. Беженцы проклинали, но платили — куда деваться? Часто их проклятия сбывались раньше, чем сами они могли предположить — в дом вваливались военные, и вышвыривали на улицу и постояльцев и хозяев.

У Медлявсого с Гущиным было где преклонить голову. Их вагон был прицеплен к одному из литерных эшелонов Верховного. Конечно это был не пульмановский пассажирский вагон, в основном эшелоне Колчака. А всего лишь грузовой четырехосный, — но по нынешним временам, и это было много. Беда была в том, что эшелоны верховного правителя, уже почти неделю как застыли на месте. Чешские союзники — заслуживали ли они такого слова? — объявили район от Новониколаевска до Иркутска операционной зоной своего отступления. Свои эшелоны они пускали первоочередно, а поезда верховного стояли. Ситуация была взрывоопасной. Нередко вспыхивали драки, переходящие в стрельбу, между русскими и чехо-словаками. Верховный отдал приказ проявлять сдержанность, — потому что чехи формально все еще были союзниками. А неформально, по-военному, — на этом участке у них было полное преимущество.

Медлявский и Гущин выбрались из вагона, просто чтобы согреться. Запасы дров к буржуйке таяли, вагон выстывал. Долгая неподвижность вводила в оцепенение и ум и тело. Вот они и вышли, движением разогнать в жилах кровь. Чтобы не бродить бесцельно, спросили у местного, нет ли в городке какой достопримечательности? Мужик в треухе объяснил, что достопримечательность в городе есть, в виде арки построенной в честь наследника престола царя Николая. А еще есть базар, ныне шумный… Царя нет, а арка есть, — заметил Гущин. Давайте приобщимся к местным памятникам, а Медлявский?.. Увольте, уж лучше к базару…