Дэниел О’Мэлли - Ладья [litres]

– На следующий день после нашей гулянки.

– И что, синяки тебе не мешали на бизнес-встречах?

– Ну, были смущенные взгляды, – ответила Шонте, – но твоя сестра такая важная шишка, что задавать вопросы никто не осмелился.

– Еще макияж, – добавила Мифани.

– Да, и макияж, – согласилась Шонте.

– Так что, слияние получится? – спросила Бронвин без особого интереса, почесывая Вольфганга за ухом. Было видно, что она спрашивала это лишь потому, что знала, насколько это было важно для сестры. Шонте изогнула бровь и посмотрела на Мифани.

– Ага, – вздохнула та. – Только детали, конечно, будут прорабатываться еще несколько месяцев. Это будет грызня между юристами, споры, компромиссы. Они будут слишком гордыми, чтобы согласиться на наши условия, а мы – слишком недоверчивы, чтобы принять то, что предлагают они, но рано или поздно мы договоримся.

«Обязательно, – подумала она. – Мы свяжем их контрактами, обязательствами и застращаем полным раскрытием. Держи друзей близко, врагов – еще ближе. А Правщики для нас – и те, и другие. Тем временем мы выучим нового ладью, нового коня и нового слона, причем я нацелена взять в Правление пару человек без сверхъестественных способностей. И пару женщин. Фарриер продолжает намекать, что не прочь видеть меня в качестве нового слона, но мне это кажется безумием. Хотя… Конечно, привычные странности так и будут происходить изо дня в день, и нам придется с ними разбираться. Но с помощью Правщиков будет легче».

– Что ж, это здорово, – отозвалась Бронвин рассеянно.

– Да, вполне, – согласилась Мифани.

– А через пару дней уже Джонатан вернется, – сообщила сестра. – Наконец-то снова с ним увидитесь! Спустя… двадцать два года?

– Вот это класс! – сказала Мифани с улыбкой. – Брат. Семья. Работа. Кролик. А мне повезло с этой жизнью.

– Ага, теперь остался только мужик, – сухо добавила Шонте.

– Мисс Томас, вы искали эту визитку? – спросила Вэл, входя с корзиной белья. – Там на обратной стороне написано: «Позвони мне, если захочешь выпить».

– Откуда она взялась? – спросила Мифани.

– Я нашла ее в кармане той вонючей-вонючей рубашки, – хмыкнула Вэл.

Дорогая ты!

Я решила написать тебе завершающую записку, прежде чем отвезу утром последнюю пачку писем в банк. Сейчас уже поздно и я дома, сижу на диване, а кролик примостился у меня в ногах. На улице идет снег, но у меня камин и мне уютно. Тепло, спокойно и все тяжелее отгонять сон. Но я хочу это записать – для тебя и для себя.

Сегодняшний день обошелся без каких-либо удивительных откровений и причудливых происшествий (что причудливо само по себе). Но я все равно не успела заняться расследованием – только своими повседневными обязанностями. В обед сходила в медпункт Ладейной и прошла быстрый осмотр. Хочу оставить тебе более-менее здоровое тело.

Впасть в отчаяние легко. Я знаю, у меня нет выбора будущего, для меня это не вопрос веры и никакой не фатализм. Я просто знаю, что так будет. Наверное, ты скажешь, это значит, что свободы воли не существует, но мне, когда я писала эти письма, нравилось думать, что я сама выбираю, что делать. К тому же у меня в жизни никогда не было в избытке свободы воли. И я благодарна за все, что есть.

В глубине души я знаю, что ты можешь выбрать другой вариант, воспользоваться другим ключом и уехать строить собственную жизнь. Если выберешь этот путь, я не стану тебя винить. Да, это будет означать, что все, чем я занимаюсь сейчас, все наработки и письма – все это впустую. Но если захочешь – то вот они здесь.

В конце концов, что бы ты ни выбрала, надеюсь, ты сможешь стать счастливой. Не знаю, что ты за человек и что предпочтешь, но я написала тебе десятки писем и поняла, что ты мне очень дорога. Тебя еще не существует, но ты уже моя сестра (идентичная!). Ты моя дочь. Моя родная. Может, ты станешь Мифани Томас, может, возьмешь другое имя и обо мне никогда не вспомнишь. Но какую бы жизнь ты ни выбрала, знай: я помню о тебе и молюсь, чтобы у тебя все получилось, и ты обрела лучшую жизнь из всех возможных.

С любовью, всегда твоя

Я

Ух! Стольким людям нужно сказать спасибо, что я обязательно кого-нибудь забуду.

Прежде всего, моим первым читателям, сочувствующим и прозорливым, которые согласились попробовать «Ладью», когда у нее еще было другое название, а потом дали содержательные и милосердные отзывы.

Коллективу агентства «Фаундри», очень полезным и доброжелательным людям. Особенно Сесилии Кэмпбелл-Уэстлинд, Кендре Дженкинс и Ханне Гордон, стерпевшим тысячи моих нелепых вопросов, но не поддавшихся желанию меня убить.