Петр Никонов - Короли и убийцы

С этими словами, она высыпала землю из мешочка на костер, рядом с телом Донрена. То же самое она повторила еще трижды: призывая силы воды, она положила на костер рыбью чешую, призыву сил огня соответствовали угли, а призыву сил воздуха — птичьи перья.

Потом она обратилась к телу Донрена — нужно было объяснить душе умершего, что происходит, чтобы облегчить ей ее путь:

— Герцог Донрен ан Верверриг, я взываю к тебе! У тебя была славная жизнь, но она закончилась. Теперь ты мертв. Ты оставляешь этот мир, чтобы соединиться с Богами. Они ждут тебя, чтобы принять тебя в своем доме и дать тебе новую дорогу на твоем Пути. Твои друзья скорбят о тебе, твоя семья скорбит о тебе, весь мир скорбит о тебе. Наши сердца наполнены скорбью. Но также в наших сердцах и радость. Ибо смерть — это не конец, а начало твоего нового путешествия, новой жизни. Новый шаг на твоем великом Пути ждет тебя, и мы рады, что ты можешь теперь сделать этот шаг. Иди с миром, и помни тех, кто тебя любил и любит. Пусть эта любовь придаст тебе сил. Пусть эта любовь ведет тебя. Пусть эта любовь хранит тебя во всех твоих перерождениях.

Аннарель, широко раскинула руки и запрокинула голову.

— Великая Богиня! — воскликнула она. — Мать наша, сестра наша и дочь наша! Прими душу этого человека, и будь к нему добра и милосердна. Возьми его за руку, как сына и брата твоего, проведи его по Пути и дай ему хорошее перерождение! Великий Бог! Отец наш, брат наш и сын наш. Судьба этого человека теперь в твоих руках. Прими его душу и будь к нему справедлив. Дай ему тот Путь, которого он заслужил в этом мире! Проведи его по Пути и дай ему достойное перерождение!

— Брат наш! — священница снова обратилась к Донрену. — Ты покидаешь нас. Счастливого пути тебе! Пусть это наполняет печалью наши сердца, но у тебя больше не будет ни печали, ни страданий. Иди же к добрым Богам нашим! Обними их, как отца и мать, как брата и сестру, как сына и дочь. Прими их решение и пройди с ними по Пути к твоему новому перерождению. Счастливого тебе Пути и хорошего перерождения!!

— Счастливого Пути и хорошего перерождения! — отозвались люди вокруг.

Священница взяла факел, подожгла его от стоящей на алтаре пылающей чаши и, высоко подняв факел, подошла к костру и опустила его вниз, к вязанкам соломы. Последний луч заходящего солнца скользнул по костру и исчез. Аннарель пошла вокруг костра, поджигая его со всех сторон. Пламя мгновенно вознеслось высоко в небо, скрыв в себе Донрена, и ярко осветило стоящих вокруг, борясь со сгущающимися сумерками.

Люди начали понемногу расходиться. Сначала крестьяне, потом солдаты и стражники, за ними обитатели замка. К моменту, когда костер, уже в полной темноте, глубокой и душной, осел и начал затухать, постепенно распадаясь на миллионы пылающих углей, на вершине холма остались лишь трое: священница Аннарель, Славий и Гленард.

— Сумасшедший какой-то месяц получился, — Славий, покачав головой, сделал большой глоток вина из своего кубка, а затем, еще раз покачав головой, залпом опустошил кубок и налил еще.

Они сидели вдвоем с Гленардом в кабинете барона на следующее утро после похорон Донрена и пили вино. Уже не первый кувшин, а солнце еще даже не перешло границу полудня.

— Даже меньше месяца, — Гленард выпил, не желая отставать от Славия/ — Дней двадцать с чем-то. А столько всего произошло. Ох, что же будет дальше-то…

— Ну, как ты любишь говорить, будем жить долго и счастливо.

— Так хотелось, Славий, после всего, что мы с тобой прошли и на войне, и в столице, жить долго и счастливо. Но счастливо уже, пожалуй, не получится. Да и насчет «долго» я в последнее время тоже как-то начал сомневаться…

— Прости, друг, — Славий, наклонившись через стол, положил руку на запястье Гленарда. — Втянул я тебя в такую бойню.