Мария Бородина - Завтра я стану тобой

– Одним П-покровителям известно, – горничная распахнула испуганные глаза. Багровые, вздутые линии на её коже стремительно выцветали и выравнивались. – Я просто стояла в дверях. А тут на меня обрушилась эта энергия. Ниоткуда. И затрясла, как в танце.

– Энергия?! – я вскочила, как ошпаренная. Предчувствие неладного накрывало всё сильнее и омерзительной оскоминой подкатывало к горлу.

– Думаю, если бы вы оказались на моём месте, вам было бы больно, – пожилая нефилимка вцепилась дрожащими пальцами в краешек кровати.

– Как вы не понимаете? – страшная догадка озарила мысли, и я поспешила её озвучить. – Я и должна была оказаться на вашем месте! Потому что всегда выхожу к завтраку раньше, чем вы приходите убираться!

Не помня себя от ужаса, я подкралась к распахнутой двери. Предусмотрительно прихватила по дороге стул и выставила перед собой, как щит. Каждый шаг давался невероятным трудом. Ноги подкашивались и не слушались. «Меня хотят отправить к Покровителям», – звенело в голове, отдаваясь бесконечным эхом.

Ножки стула пересекли порог. Ничего не произошло. Лишь из глубины коридора донеслись чьи-то шаги и тут же стихли.

– Странно, – я оттолкнула стул. Проехавшись по паркету, он врезался спинкой в стену. – Очень странно.

Горничная обескуражено стояла позади и рассматривала прожжённые полосы на униформе. В её белых нефилимских глазах плескалось полнейшее недоумение.

Я нагнулась и припала к полу, тщательно рассматривая косяки и ища признаки порчи или печати. Слева, ближе к порогу, заметила наклеенный символ – сеть перевитых дуг. Тревога тут же набросилась сзади, как вор, и закружила голову. Происходящее казалось дурным сном, осколком нереальности, вырванным из ночного кошмара.

– Тут что-то есть, – доложила я.

Горничная опасливо приблизилась и присела на корточки рядом со мной. По-старчески сощурившись, вгляделась в место, на которое я указывала.

– Святой огонь, – произнесла она, со знанием дела рассматривая символ. – Ловушка защиты. Теперь всё ясно. Но кому понадобилось?

– Что такое святой огонь?!

– Ловушка против воров, – пояснила горничная. – Давным-давно, когда я была ещё молода, старший господин ставил их на внешние двери по ночам.

– И что? – удивилась я. – Сжигает насмерть?

Горничная кивнула:

– Испепеляет до костей, милая госпожа. Людей. Но не нефилимов. Потому старший господин и решил, что нанять дозорных на ночь будет лучше. Наш народ тоже порой показывает себя не с лучшей стороны.

– И как мне теперь выбираться наружу? – я обессилено уронила голову на сложенные руки.

Горничная притянула к себе метлу и подвинулась ближе. Обойдя меня, женщина сбила печать обратной стороной. Тонкая бумажка упала на пол и моментально истлела. Горничная протолкнула пепел в коридор.

– Бесполезная вещица, – заключила она. – Цена высока, но этот кусочек годен лишь на пару раз, пока не отвалится.

Горничная поднялась на ноги. Расправила юбку, спрятав в складках подпалины, и прибрала растрёпанные волосы.

– Бедная госпожа, – выдохнула она, с сожалением посмотрев исподлобья. – Тяжело быть избранницей младшего господина. Я думаю, это чья-то зависть. Будьте осторожны, прошу.

Я не видела, как она ушла. Не слышала, как дверь захлопнулась у меня перед носом. Если бы в этот момент кто-то спросил, как меня зовут, не вспомнила бы и своего имени. Мир затёрся, как меловая надпись, и поплыл по кругу. Лишь одна страшная фраза звенела в голове, множась и превращаясь в неразборчивый гул. Меня. Пытались. Убить.

***

Когда зловещая, повторяющаяся фраза перешла в гудение, а затем затихла и превратилась в однородную тишину, я обнаружила, что мои щёки стали мокрыми от слёз. Кожу стягивало и холодило. В горле хлюпало так, словно я плакала, по меньшей мере, полчаса. Я машинально потёрла веки, размазывая солёную влагу.

Приподнялась на руках и разлепила глаза, надеясь, что солнечный свет вернёт бодрость и не позволит раскиснуть. Зря надеялась. Потому что неожиданно увидела перед собой тьму. Глухую, насыщенную и знакомую.

Неужели я провалялась тут целый день? На всякий случай, потёрла глаза ещё раз и похлопала ресницами. Тьма не рассеивалась, лишь дрожала и менялась. И лишь нащупав под собой подушку, я поняла: сейчас мой рассудок принадлежит девочке Элси.

Захотелось завыть от обиды и безысходности, что я и сделала. Писклявый голос отозвался эхом. Почтенные Покровители, ну почему сейчас?! Именно тогда, когда я наиболее беззащитна! Именно в тот момент, когда кто-то хочет отобрать мою жалкую жизнь…