Михаил Фиреон - Полиция Гирты [СИ]

— Слышишь, какие у нас мужчины? — глядя на печальный вид Марисы, ласково коснулась ее плеча, кивнула в сторону окна принцесса Вероника — они защитят нас любой ценой. Они смогут, смиренно сидеть и смотреть не будут, они не такие. И Марк у тебя такой же, как наши рыцари. С ним ничего и никого не бойся. Все, мне пора. Если хочешь, поехали ко мне во дворец. Я скажу, чтобы оповестили Марка, как только он вернется. Послезавтра охота. Вы тоже едете.

— Я дождусь его здесь — с благодарностью, печально, но твердо, кивнула в ответ Мариса — спасибо вам за доверие, моя леди. Вы незаслуженно добры ко мне.

Она встала, хотела проводить свою гостью вниз, но принцесса сделала повелительный жест остаться. Мариса поклонилась, попрощалась с герцогиней и закрыла за ней дверь, но не стала закладывать засов, заперла замок на ключ изнутри.

Через минуту внизу снова послышались голоса. Загремели удаляющиеся копыта коней. Принцесса и ее спутники дали в галоп по проспекту, возвращаясь обратно в дом депутатов к остальным.

Мариса сняла сапоги, легла на постель, поджала колени, укрылась пледом. Ей было одиноко и грустно в темноте. Она сама не заметила, как из ее глаз полились слезы, щеки и одеяло стали мокрыми. Она безгулно плакала, сама не понимая, что за боль без всяких повода и причин мучительно разрывает ее сердце.

Она не стала гасить лампу. Ей мнилось, что вот-вот Он тихо войдет в комнату, по привычке положит на стол ножны, подойдет к ней, ласково повернет на спину за плечо, сядет рядом и, склонившись к ее лицу, проникновенно заглянув в глаза, поцелует в губы. А она протянет руки, зажмурится, обнимет его, прижмет к себе и никогда больше не отпустит его ни в какой Лес.

— О, какие стильные! — несмотря на ранний рассветный час, у ворот полицейской комендатуры уже стояли, курили, развязно заломив руки в разрезы штанов, хвостист Прулле и бездельник Коц, вели какой-то бессмысленный с недосыпу, утренний разговор с дежурным полицейским. Бестолково смотрели на шествующую по проспекту Рыцарей процессию, благо и в правду, было на что поглядеть.

Длинная пешая колонна снаряженных как на какой-то чудной парад или фестиваль бойцов шагала под вертикальным знаменем с изображением сосновой ветви и закатного солнца — штандартом Фолькарта, мимо забора полицейской комендатуры, в сторону моста через Керну.

Грозные и бородатые длинноволосые бойцы в кожаных рубахах и кольчугах, в меховых шапках и с круглыми щитами с шишками-умбонами, с топорами, копьями и луками, шагали по два три человека в ряд, и были настолько непохожи на безразличных ко всему тощих, облаченных в форменные плащи и современные бригандины, солдат Гирты, что своим архаичным и пафосным видом вызывали веселые улыбки у ранних прохожих и входящих на плащ, спешащих на службу к утренней смене полицейских.

Дружину возглавляли трое верховых. Рейн Тинкала в серой кольчуге, меховой шапке с хвостом, просторном полукруглом плаще с роскошной меховой оторочкой и камнем-лалом на золотой заколке, ехал чуть впереди всех, обозначая командира дружины. Его сопровождали бард в таком же наряде, только теперь с волынкой, вместо арфы, на которой он наигрывал однообразную воинственную мелодию и могучий рыжебородый знаменосец в остроконечном шлеме. Рядом со стременем шагали барабанщик, отбивающий ритм в расписанный рыжими и черными магическими символами барабан, больше похожий на шаманский бубен чем на военный музыкальный инструмент и чернобородый, дикого вида, иерей в сандалиях и черном шерстяном балахоне, при топоре на поясе и с раскачивающимся на широкой, богатырской груди массивным железным кресте. Следом, не поспевая в шаг за старшими, семенил маленький тощий черноризый, послушник с ликом Спаса Нерукотворного и ларцом-дарохранительницей.

Оглашая утренний, еще не проснувшийся, город гулом барабана и пронзительными завываниями волынки, дружина не в ногу маршировала по проспекту, ничуть не смущаясь ни внимательных взглядов, ни насмешек. Вертура, Фанкиль и лейтенант Турко, придерживая усталых, клонящих понурые головы к лужам на мостовой, лошадей, стояли, ждали на перекрестке, пропуская их. Тупыми с недосыпа взглядами смотрели на этих воинственных и свирепых, как с картинки из книжки про бородатых морских разбойников, мужчин. Бессмысленно моргали, словно пытаясь понять, на самом ли деле они видят перед собой этих необычных людей, или это призраки давно канувших в глубине темных веков сражений и смут пробудились ото сна и теперь, как в стародавние времена, боевым маршем следуют по зову герцогской трубы, шагают на общий сбор по улицам и проспектам Гирты.