Инна Беляцкая - Зеркало вод [СИ]

— Как устроился?

— Да вот, экзотические растения, питомник. Хочешь, покажу? Люблю природу, кажется, вошел во вкус.

Роберт согласился посмотреть. Эван воодушевился, водил его по цветочным аллеям, рассказывая, какие в этом году выросли розы, хвастался, что удалось вывести новый сорт жасмина, а еще он научился слышать растения, отсюда и такой результат.

— Недавно узнал, что меня боялись, — заметил Роберт, разглядывая заросли бамбуковой травы. Растение привезли на Тарру из Содружества — питомник Эвана специализировался на инопланетной экзотике.

— Ага. Рассказывали, что ты всю Башню держишь в подчинении, и даже руководитель тебя побаивается.

— Ничего себе легенды. Умудрился прославиться еще в студенческие годы, и далеко не с лучшей стороны, — проворчал Роберт.

— Хорошего тоже хватало. Ты спас меня тогда. — В глазах бывшего техника вновь плескалась грусть. Его мечта о звездах рассыпалась в один момент.

— Мне жаль, что тебя отстранили, — сказал Роберт.

— До сих пор не понимаю, что на меня нашло.

— В тот день происходило что-то необычное?

— Вроде нет, — Эван в задумчивости пригладил непослушные волосы. — Готовили катера к тренировочным полетам, все шло по плану. Твоим катером, кстати, не занимался. Вообще не помню его в посадочном отсеке.

— Сам подготовил машину. Собирался вылететь раньше.

— Многих задевала твоя самостоятельность, личный корабль, команда. Во время занятий в группе, ты видел на несколько шагов вперед и шел к цели, пока остальные суетились и не знали, что предпринять.

— Это раздражало. Не понимал, почему никто не замечает очевидного, говорил, что делать, а меня не слушали. В итоге я на всех давил и принуждал, — буркнул Роберт. — Подожди, ты работал с нами в группе?

— Приходилось. На техников мало кто внимание обращает, а мы же все обслуживание вели. Эх… — Эван вздохнул и потупился. — Как-то довелось услышать беседу начальника учебной станции с инструктором. Говорили о тебе.

— Распекали?

— Не совсем. Начальник жаловался, будто бы ты влияешь на управление станцией, инструктор утверждал, что подобное невозможно.

— Есть доля правды, — уклончиво ответил Роберт. — Некоторые вещи получалось помимо воли. Когда понял в чем дело, старался не допускать.

— Близнецов помнишь?

— Риксов? Да кто же их не знает. Неугомонные ребята.

— Не брезговали с нами техниками сидеть, байки про тебя рассказывали, всегда шепотом и округлив глаза от страха.

— Словил на горячем, — усмехнулся Роберт. — Устроили тотализатор на рейтинге пилотов и развлекались. Я даже инструкторам не докладывал, решил, что с них достаточно разговора. И столько лет спустя узнаю, что, оказывается запугал близнецов.

— Я не верил, Риксы всегда преувеличивали, — признался Эван.

Роберт достал коммуникатор:

— Крылышки такой формы или что-то похожее не встречались?

Эван долго рассматривал картинку, переставлял части рисунка местами.

— Нет, впервые вижу, — вернул коммуникатор Роберту.

Они повернули к дому. Вокруг небольшого коттеджа разросся фруктовый сад. Стройные ряды деревьев уходили дальше к озеру. А у самой воды пестрели разнообразием кусты рододендронов.

— Вистерии есть? — поинтересовался Роберт.

— Конечно, идем.

Эван привел его в «весеннюю» секцию. Вистерии уже отцвели, но выглядели роскошно, Роберт залюбовался.

— Интересуешься? — спросил Эван.

— Подумываю. Уж больно нравятся. Если решусь, заеду к тебе.

Эван посмотрел на него с благодарностью.

— Ты спрашивал, что случилось в тот день. Вспомнилась одна мелочь.

— Рассказывай.

— Курсант уехал и вскоре вернулся, забыл какую-то ерунду. Ругался на чем свет стоит, меня обозвал недоумком и кем-то еще, не помню.

— Имя?

— Мэтт Тирен. Он нехорошо к техникам относился. — Эван снова вздохнул, вернулся к растениям, подрезал подсохший побег, расправил листья и вдруг спросил:

— Думаешь о возвращении?

— Нет, все. Уже отлетался, — произнес Роберт, не заметив, как отвел глаза.

Мэтт попросил встретиться не в городе, а в заповедной зоне на юге от Арты, ехал не из столицы и выбрал точку посередине маршрута. Компромисс. Горы в заповеднике Роберт знал неплохо, когда-то излазил вдоль и поперек.

По одну сторону от посадочной площадки густой стеной возвышался дождевой лес: серебристые папоротники, изогнутые лианы, томные орхидеи, высокие деревья, устремленные к солнцу, необъятные гиганты, обросшие эпифитами. А с другой стороны, резко, будто кто-то прочертил границу, росли представители обычного южного леса, и было сухо и солнечно, листья переливались на ветру, и казалось, звенели. Горный массив пролегал из сухой части леса в дождевую, служил своеобразным мостом и выходил к морю.