Елена Гуйда - Шустрая Кэт [СИ]

— А в итоге вечные склоки и придурки вроде Лиреля у власти, — прошелестел Рикар.

Он был не лучше, чем в тот вечер в доме Рэндела. Всё та же оскалившаяся мумия с чёрными провалами глаз. Вот только сегодня он был при параде. В ошейнике, что сковывал его и полностью подчинял некроманту. Обидно, конечно. Но боюсь, что в противном случае ему бы не позволили здесь находиться.

— Заткни свою нежить Абрахам, — вспылила рыжая женщина неопределённого возраста справа. — Иначе, клянусь Единым — вы оба превратитесь в воспоминание.

— Магистр Авла, вы боитесь показаться в не самом выгодном свете на фоне обыкновенного лича? — хмыкнул Дорк. — Боитесь, окажется, что нежить умнее вас?

— Хватит! — выкрикнула та самая рыжая. — Никто не станет отступать от законов и традиций потому, что некромант влюбился в нищую воровку с городского дна…

Я, уже мысленно примерив пеньковую вдову на шею и совершенно не понимая, кто тут за меня, кто против, и зачем Дорк меня притащил сюда, молилась Единому, припоминая все свои самые страшные грехи. Происходящее напоминало застарелую возню между заядлыми соседями, что не могут установить границу своих владений. Что-то вроде: «Нам неважно, за что, главное — поскандалить!» Постепенно выкрики разных людей перемешались, и в моей ещё не совсем здоровой голове стали напоминать однотонный гул.

— Тишина. Принц Эверилиан Третий, Наследник Престола Объединённых Королевств! — раздался голос свыше.

Ну и тут у меня окончательно отобрало дар речи. потому как после этих слов в зал вошёл Рыжий. А в двух шагах позади него Кислый.

Твою ж ты…

Если выживу после всего этого, буду внукам рассказывать, что на дело с наследным принцем ходила. Ну и что, что скелет воровали. Суть дела от того не меняется.

Магистры, как по команде, встали, Абрахам и Дорк согнулись в поклонах, и пока Высочество прошествовало до того самого свободного стула в центре, так и стояли. И только когда Эвер занял кресло, все дружно опустились на свои места.

Чёрт. Я глаз оторвать от него не могла. И это наш наследный принц? Нет, ну сейчас он больше походил на представителя венценосной семьи. Такой весь высокомерный и холодный, как статуя Единого в Главном Храме. Что уже говорить о Ревеле?

— Ваше присутствие необязательно на слушанье… — открыл было рот старик в шапке, но Рыжий резко поднял руку, призывая к молчанию.

Ого! И это тот конопатый разгильдяй, с которым мы придумывали иллюзии на Праздник Осенних Огней? Да быть такого не может.

— Это мне решать, магистр Кавельн, требует ли дело вмешательства Короны. Мастер меча, будьте добры озвучить приговор Кэтрине Бирм.

— Корона не имеет права… — начала рыжая.

— ВЫ мне будете рассказывать о правах Короны?

Ох ты ж… нет, это точно не Эвер. Не может человек так преображаться. Как мечом отрубил. Магистресса аж подавилась всеми заготовленными словами. Да. Такому с пелёнок учиться нужно. Впитывать с молоком матери. И то не у каждого выйдет.

— Мастер меча, не будем задерживать магистров. У них ещё очень много важных дел.

А вот Ревель, как был Кислым, так им и остался.

— Именем Короны Объединённых Королевств, — зачитал он с листа мой приговор, — короля Витманна Седьмого, именуемого Всесильным, и волею наследного принца Эверилиана Третьего и первого наследника престола студентка Академии Магии и Ведовства Кэтрина Бирм и её попечитель магистр Абрахам Волен признаются виновными в обмане и присвоении чужого имени воровке по прозвищу Шустрая Кэт. Но ввиду её заслуг перед Короной и неоценимой помощи в раскрытии заговора против магистрата и Короны обоим даруется помилование и прощение. На магистра Волена накладывается штраф в размере три сотни золотом, а студентка Бирм переходит под попечение магистра Ридвела Дорка.

В этот момент принц внаглую мне подмигнул и резко поднялся с места. А за ним повскакивали и ошарашенные магистры.

— Приговор окончателен и обжаловать его можете у моего отца. Но я бы не советовал вам этого делать. В последнее время он немного не в духе.

Магистры согнулись в поклонах, провожая Его Высочество. И только когда Эвер и Ревель скрылись за дверью, попадали в кресла. Воцарилось тяжелое молчание справа и победное, насмешливое — слева.

— Идите, дети мои, — лениво бросил старик слева. И, повернувшись ко мне, добавил: — Будет наглеть — жалуйся мне напрямую.

И только сейчас я заметила, какие у старика слева большие зеленющие глаза. Точно как у Абрахама. Родственник? Отец?