Елена Гуйда - Шустрая Кэт [СИ]

— Что с Абрахамом? — выдавила я, чувствуя, как пустота в груди заполняется могильным холодом.

Рэндел подошёл ко мне, склонился:

— Наверное, скоро будет здесь. Эль умеет отвлекать внимание. У неё это всегда получалось хорошо. Тогда с Сольвом… Признаюсь тебе, мне было немного жаль Сильвию. Всё же она не виновата, что в неё влюбился некромант. Интересно, он настолько же тебя любит, как любил Сильвию? Мне кажется, что тебя он любит по-настоящему. Это уже не юношеское увлечение, — сухие холодные пальцы коснулись моего лица, а после колье на шее. — Прекрасное вместилище для души. Гораздо лучше, чем тот перстень или медальон. Я так расстроился, узнав, что Рикар испортил своё произведение искусства. Но сегодня всё исправится.

Я не успела ни понять, что он говорил, ни осознать, что собирается сделать.

Лезвие ножа вошло в грудь быстро. Резко. Чуть ниже сердца, разрывая тело и болью затуманивая сознание. Хотелось вскрикнуть, но рот наполнился солоноватой густой кровью, а тело парализовала просто адская боль.

— Ничего, Кэт. Скоро всё закончится.

И вот только теперь мир начал сереть. А вместе с этим отступила, не исчезла, а просто притупилась боль.

— А ты… мне… не верил… — пробулькала я сгустку тьмы с зелёными огнями глаз.

Рикар смолчал. Смолчала и тьма, буквально выплюнувшая в реальный мир нечто совершенно не похожее на моего брата. Ссохшееся, мумифицированное тело, завёрнутое в чёрный плащ с широким капюшоном. Остались нетронутыми только глаза и руки. И ещё память, которую он сохранил только благодаря тому, что всё это время оставался в Тени.

И меня вынесло следом за ним. Вернулась и разрывающая внутренности боль.

Тут же вспомнились его слова о том, что если долго там шататься, можно умереть. Кажется, он знал, о чём говорил.

Дорк бы отдал обе руки, чтобы заиметь в свою коллекцию редкой нежити настоящего взрослого лича… может, ему это даже удастся. Жаль, я этого не узнаю.

Взвыла сирена. Прошло всего-навсего десять минут? Так мало. Кажется, с минуты на минуту здесь будут все, кому не лень бежать.

Но мне было уже всё равно.

Острая колючая боль в груди — вот что осталось от меня.

Происходящее потом казалось сном. Казалось, что кому-то дали выключатель от моего сознания и он, играясь, то включал, то выключал его.

Раз. И Рикар вцепился в пиджак Рэндела, оторвав его от земли… тьма, вгрызающаяся в артефактора, разлагая его пока ещё живое тело. Крик, переходящий в хрип.

Выкрики набежавших со всех сторон людей.

«Именем Объединённых Королевств, министр Лерель, вы обвиняетесь в разжигании распрей внутри государств!» — странно, что сквозь шум в ушах я это услышала и даже узнала голос говорившего. Кислый. Вот так новость. Я даже вяло удивилась.

— Кэт! — встревоженный голос Абрахама. Где ж тебя носило? — Кэт, потерпи. Всё будет хорошо.

— Только попробуй… снова…. засунуть меня… в артефакт… — пробулькала я, подозревая, что его помощь именно в этом и заключается.

— Всё будет хорошо, Кэт. Верь мне. Всё будет хорошо.

Верю, Абрахам. Я тебе всё ещё верю.

Если существует ад для некромантов, то он белый, воняет лекарствами, и надзирателем в нём магистр Эльвизия Олем.

Да-да. Всё именно так, как вы поняли. Меня так просто не добьёшь.

Хотя эта, прости Единый, целительница, очень старается. И вообще, в виду того, что я узнала от Рэндела, могла бы за соучастие загреметь. Но похоже, её участие в экспериментах артефактора соучастием не посчитали. И эта, прости Единый, целительница теперь с особой жестокостью меня лечит. А дабы не было свидетелей её зверств, ко мне никого не впускают, а меня никуда не выпускают уже вторую неделю.

Единственного человека, которого ко мне впустили за это время, я видела как в тумане и не уверена, что он мне не приснился.

А всё потому, что он был страшно похож на Абрахама. Он не говорил ничего, просто сидел и держал меня за руку. Но когда сознание вернулось ко мне окончательно — я была одна. Совсем одна в белой комнате, воняющей лекарствами. Мой личный ад.

— Бирм, золотая моя! — ворвался в палату куратор, минуя злую, как голодный вурдалак, Эльвизию Олем. — Если ты думала, что смерть освободит тебя от сессии, можешь даже не надеяться. И от исследований тоже не освободит. Будешь пахать, как лошадь чёрного рыцаря.

— То есть постоянно и даром? — уточнила я перспективы.

— А ты как думала? Не доросла ещё работать за деньги. Назовём это практикой.