Дмитрий Корсак - Евангелие от смартфона

Я подкатила к кровати пуфик и уселась рядом с Андреем. Лицо мальчика выглядело безмятежным. Если бы не знать о событиях последних дней, можно было думать, что он просто спит, нормальным здоровым сном, а вовсе не накачан ядреным коктейлем из успокаивающего с восстанавливающим. Я взяла его за руку. Теплая. И мягкая. Верховский при этом хотел что-то предостерегающе каркнуть, но быстро осекся, укоризненно покачав головой.

Я не знала, что мне делать. Мне очень хотелось вытащить Андрея из этой передряги. А еще меня беспокоил Егор. Не знаю почему, но в глубине души начинали скапливаться нехорошие предчувствия.

Мы так и сидели, слушая мерное попискивание приборов, пока не открылась дверь и с вопросом «скоро?» в проеме возник наш провожатый.

Верховский, приняв важный вид, пустился в долгие рассуждения на медицинские темы. Не забывал он к месту и не к месту вставлять профессиональные термины позаковыристее. Но и охранник был не промах.

— Будите, — не дослушав эскулапа, велел он по-английски. — Мы больше не можем ждать.

Доктор всполошился, словно потревоженная наседка. К медицинским терминам добавились всевозможные «импосибл» и «рискли».

Охранник спокойно выслушал вопли доктора и невозмутимо повторил:

— Будите.

Верховский, застонав почти в голос, отправился за своими ампулами. Вернулся он с наполненным шприцем. Сунув шприц мне, он измерил Андрею давление, вновь оттянул веко и, замысловато выругавшись, поставил укол.

— Минут через десять-пятнадцать должен проснуться, — буркнул доктор.

Я по-прежнему держала Андрея за руку. Именно поэтому я первой и почувствовала перемены — рука, оставаясь теплой и мягкой, больше не походила на безвольную тряпицу.

Вскоре он открыл глаза.

— Андрей, ты помнишь меня? — спросила я, наклоняясь к мальчику. — Я помогу тебе, я вытащу тебя отсюда.

— Помню. Спасибо, — едва слышно прошептал он.

— Благодарить будешь потом, когда все это кончится, — тихо сказала я, радуясь, что парень в норме.

— Это за Нику, — прошептал он. — Спасибо, что помогли вырвать ее из этого мира.

— Да, — сказала я, не совсем понимая, о чем это он. — Мы справились. И сейчас справимся. Ты можешь сесть?

Я осторожно приподняла его за плечи. Верховский, суетившийся рядом, больше мешал.

— Андрей, ты знаешь, чего от тебя хотят? — спросила я.

— Да, — кивнул он.

— Тогда давай договоримся: ни в чем не противоречь им, делай все так, как они просят, и мы выберемся отсюда. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Но не торопись, если не уверен — лучше не действуй, будь осторожен, — наставляла я его.

Андрей улыбнулся. Улыбка получилась грустной.

Верховский протянул парню пару таблеток со словами «это придаст тебе силы». Я налила стакан воды. Андрей пил долго, не обращая внимания на пристальный взгляд бодигарда, нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу в дверях. Верховский внимательно наблюдал за действиями Андрея, затем вдруг метнулся в другую комнату и вернулся с еще одним наполненным шприцем.

— Что-то он заторможен, — пробормотал доктор. — Пожалуй, не помешает.

— Ну, вы готовы? — наконец не выдержал наш провожатый.

Второй бодигард тоже поднялся с кресла и подошел к нам. Его взгляд говорил сам за себя.

— Идем, уже идем, — заметался Верховский.

Длинной процессией, растянувшейся гуськом, мы вышли в коридор. Первым шел наш провожатый, держа руку на кобуре, за ним я, придерживая Андрея, затем суетящийся и постоянно забегающий вперед Верховский. Замыкал процессию второй бодигард, постоянно с кем-то переговариваясь по рации.

Идти было недалеко. Вскоре мы уперлись в конец коридора, свернули направо и очутились в небольшом холле с двумя дверьми, одну из которых и открыл идущий впереди охранник, предварительно буркнув что-то в рацию.

Палата, в которой мы оказались, явно предназначалась для вип-персон. Очень и очень вип. Мы миновали большую гостиную с хорошей мебелью и панорамным окном до пола, за которым виднелась увитая плющом терраса, и двинулись в спальню, прятавшуюся за приоткрытыми дверьми. В спальне, помимо распростертого на кровати тела, были еще трое: молодая, спортивная женщина в обтягивающих черных брюках со спокойным и внимательным взглядом хищника, мужчина в белом халате, видимо, врач, и какой-то прилизанный молодой человек в дорогом костюме — наверное, то самое начальство из Голландии, о котором упоминал Верховский.

С нашим появлением в комнате, несмотря на ее солидные размеры, сразу стало тесно. Охранники, кивнув прилизанному, вышли. Меня тоже попросили подождать в гостиной. Уходя, я успела разглядеть девушку на кровати — сейчас она была без бинтов. Красивое бледное лицо с изысканными аристократическими чертами в обрамлении темно-каштановых волос на фоне голубых простыней казалось почти белым. Тонкие изящные руки с длинными пальцами, покоящиеся поверх простыни, сразу наводили на мысль о полотнах Эль Греко. Голубоватые веки выглядели полупрозрачными, бледные губы без намека кровинку… Снежная королева, почему-то подумалось мне.