Галина Ларская - Отель «Пеликан» [litres]

– Хорошо, – покладисто кивнула Валерия. – Как раз этим мы утром и займемся. Если Марк найдет ее тело, тогда вызовешь дух?

– Прямо в тот же миг связь и обеспечу.

Друзья разошлись по комнатам. Чувствуя тяжелую усталость после длинного и малоприятного дня, Лера упала на кровать и включила телефон, чтобы перед сном посмотреть фотографии, сделанные в «Пеликане». Тут к ней заглянула Варя.

– Совсем сказать забыла, прекратятся скоро наши посиделки у Светы с Юрой, они собаку заводят.

– Так и так прекратятся наши посиделки, с собакой или без нее.

– Все-таки уезжаем?

– Да.

– Что ж… – Варя шумно вздохнула. – Кстати, мастер звонил, спрашивал, когда приходить оценивать фронт работ.

– Хоть завтра, не стоит затягивать.

– Хорошо, пусть тогда утром и приходит. Спокойной ночи.

– И тебе.

Подруга ушла, а Лера занялась фотографиями.

Листая снимки, девушка прокручивала в памяти все, сказанное Ксюшей, снова и снова возвращаясь то к синякам на шее Серафимы, то к звукам на крыше отеля.

Задумавшись, она неловким движением перевернула на экране фотографию ресторанной стены вверх ногами и моментально очнулась от размышлений.

На перевернутом снимке панно приобрело совсем другой вид. Элементы композиции складывались в подобие женского лица с вытаращенными глазами, а колесо телеги обозначало широко открытый кричащий рот.

Вскочив с постели, Лера бросилась в комнату подруги. Та еще не спала, смотрела какой-то фильм на планшете.

– Смотри! – Девушка ткнула пальцем в экран телефона. – Неплохая композиция для уютного южного отеля, да?

– Что это за ужас? – Варя отложила планшет, поднялась и села на краю кровати.

– Надо бы Роману показать, сдается мне, он будет знать наверняка. Колесо от телеги вряд ли случайная деталь картины.

– Хочешь сказать, хозяева отеля тоже цыгане? Завязавшие с кочевой жизнью?

– Вполне возможно, мы же не видели остальных членов семьи Серафимы.

– А сама Серафима похожа на цыганку?

– Совсем непохожа, хотя цыгане тоже разными бывают.

– Завтра после репетиции покажем Роме. Если эта жуть и впрямь из цыганской темы, то наверняка он должен знать, что хотел сказать художник.

Еще затемно Лера с Марком стали собираться, стараясь не разбудить Варю. Они тихонько вышли из дома. Совсем уже по-осеннему похолодало, девушка даже ветровку застегнула. Марк поверх футболки ничего не пожелал надевать, теплообмен его тела отличался от человеческого, для него температура была вполне комфортной.

Быстрым шагом они пошли к остановке, надеясь, что первый транспорт уже начал ходить. Повезло, почти сразу подошел пустой трамвай, идущий до самого конца набережной, откуда дальше им предстояло подниматься пешком.

Лера села к окошку и передернула плечами – в трамвае оказалось холоднее, чем на улице. Марк обнял девушку и стал согревать. Она положила голову ему на плечо и сказала:

– Если там никого не будет, сможешь забраться на крышу отеля и посмотреть, что там такое?

– Все, что хочешь, я смогу.

– Если там и вправду будут черти, прихвати одного, для опытов.

– Возьму двух, будем их разводить и торговать на базаре.

Лера улыбнулась и закрыла глаза. Согревшись, она задремала и проснулась только на конечной остановке.

На пустынной набережной еще горели фонари, но безбрежное слияние черного моря и звездного неба уже разделила светлая полоса.

Пара подошла к дикому пляжу, откуда дорога уходила вверх, и Марк сказал:

– Подожди здесь, я быстро.

– Нет, я пойду с тобой.

– Мне быстрее сходить самому, вдвоем мы только подниматься будем в два раза дольше. Скоро рассветет, и меня могут заметить.

– Хорошо, – нехотя согласилась девушка и достала из сумочки мобильный телефон. – Сфотографируй на всякий случай крышу и всю территорию сверху.

– Жди на пляже.

Марк взял телефон и растворился в темноте.

Спустившись к морю, Валерия полной грудью вдохнула прохладный запах соленой воды. Эта свежесть словно омыла ее изнутри, прояснила мысли. И только теперь девушка вспомнила, что за снадобье содержит в себе настой ядовитого дурмана и с каким именно маслом – маслом черного тмина.

Рассвет окрасил волны багрянцем и золотом в цвет пожелтевшей листвы, будто все вокруг, абсолютно все должно теперь нарядиться в единую цветовую гамму. Лера смотрела, как покачиваются блики красного золота, чувствуя, как сердце сжимает грусть скорого расставания с полюбившимися местами.