— Хорошо, так и сделаю, — Еган встал. — Побегу.
— Может, поешь? — предложил кавалер.
— Так я еще до петухов завтракал, — сообщил управляющий, — побегу, нужно поле посмотреть, кажется, уже пора озимые пахать.
* * *
Зато Сыч поесть не отказался, уселся за стол и, шмыгая носом, сказал:
— Экселенц, вы, вроде, обещали мне долю с ярмарки, говорили, что доля моя будет как у сержанта, если я про горцев все выведаю, — он улыбался, весь сиял, мол, я все выведал, деньгу давайте.
«Хорошо, что зерно не отдал за бросовую цену», — подумал кавалер и со вздохом полез в кошель.
Он молча отсчитал Сычу шестьдесят талеров, конечно, это было намного меньше, чем получил старший сержант, но Фриц Ламме был и этому несказанно рад:
— Вы мои дорогие! — сгребал он со стола талеры. — Идите к своему старику. Давненько у меня столько серебра не было.
— Ты их все-то не пропивай, и на баб не спускай. А то оставишь все в новом трактире.
— Да разве столько можно пропить, — говорил Сыч, пряча деньги за пазуху, — нет, все не пропью, спрячу. А пропью немного, малость самую, — он, кажется, уже предвкушал веселье с вином и кабацкими девками.
— Ты ешь, разулыбался он, — сказал Волков, — со мной поедешь.
— Куда? — сразу перестал улыбаться Фриц Ламме, видно, планы его рушились.
— К монаху, к отшельнику, был он вечера тут, меня ждал, говорил, что дело решил. Думаю, это он про зверя.
— Ну, ладно, поедем, поговорим со святым человеком, — согласился Сыч нехотя, и полез в кашу ложкой.
* * *
Не успели они уехать, как приехал Рене, стал говорить с ним насчет свадьбы. Старому дурню не терпелось взять замуж его сестру побыстрее. Он спрашивал, не слишком ли будет торопливо играть свадьбу в субботу. Это все по-прежнему не нравилось кавалеру, но раз уж дал согласие, то теперь не мешать же делу.
— Идите к брату Семиону, — сказал Волков, лишь бы Рене отстал от него. — Договоритесь с ним о дне.
Рене, чертов жених, начал бубнить ему о благодарности своей.
— Не задерживайте меня, Арсибальдус, — хмурился кавалер, желая избавиться от него, — у меня и без вас много дел.
Он собирался ехать к монаху, путь был неблизкий, а нога еще от вчерашней езды не отошла.
— Да-да, конечно кавалер, — сказал Рене, кланяясь.
— Вот неймется ему, — шептал Волков, садясь на коня.
— Надеюсь, вы будете на свадьбе? — не отставал от него ротмистр, даже когда кавалер уже сидел в седле.
— Да, буду, конечно, как мне не быть на свадьбе сестры? — отвечал Волков, думая о том, что раньше Рене казался ему умным и трезвым человеком.
— Зараза, опять его нет дома, — еще издали заметил замок на двери Сыч. — Который уже раз к нему ездим дверь его целовать.
Волков тоже злился, путь-то не близкий, ему он нелегко давался.
Сыч спрыгнул с коня и подошел к двери, подергал замок:
— Крепкий.
Привстал на цыпочки, заглянул в щель, смотрел, смотрел:
— Темень, ни хрена не видать, — он принюхался. — Хотя был недавно, кашу просяную с точеным салом жрал, святой человек.
Он достал свой мерзкий нож, и вырезал на старой двери белую зарубку, пояснил:
— Чтобы знал, что мы тут были. Может, смекнет опять к нам прийти.
— Ладно, — сказал Волков, — поехали, доедем до кузнеца, на обратном пути опять сюда заглянем.
* * *
Ганс Волинг обрадовался, когда увидел кавалера. А еще больше обрадовался, когда Максимилиан достал из мешка мятый шлем и протянул его кузнецу.
— Ишь ты, вот так да, вот так невидаль! — сразу обрадовался Волинг, вертя в руках великолепный шлем. — Даже у наших баронов такой красоты нету. — Он осматривал шлем со всех сторон и продолжал бормотать. — Ты погляди, какое железо хорошее, глянь, и его пробили, видать в лихом деле шлем побывал. Посидите господа, спешивайтесь и посидите в доме, я только погляжу на эту работу, велю коней ваших напоить.
Волков спешился, решил походить по двору, ногу размять. Дошел до ворот, встал, повертел головой, прислушиваясь к ощущениям в шее, но не очень рьяно, так, что бы кровь опять не пошла из раны. Потрогал отек на затылке рядом с ухом. Было больно, но не так, как вчера, кровь из раны не пошла. Он посмотрел на дорогу и увидал четырех всадников вдалеке.
Даже издали он понял, что это местный сеньор или какой-нибудь важный господин, что тут проездом. Конечно, это был не выезд барона фон Фезенклевера из десятка рыцарей. Но, тем не менее, четверо господ на хороших конях и в хорошей одежде быстро приближались к кузнице с запада.
Читать дальше