Фаниль Галеев - О чем молчали звезды [litres]

– Как знаете, уважаемый, – смиренно сказал мулла. – Только учтите, дорога дальше раздваивается: одна идёт прямо, через заросли, другая сворачивает влево, огибая их. Вам лучше пойти влево, иначе можете заблудиться.

– Доберусь как-нибудь… – Старик приложил к груди руку и постоял так некоторое время, как бы прислушиваясь к биению своего сердца. – И вот ещё что, хазрат. Если со мной что-нибудь случится, то прошу, похороните меня как мусульманина и помните, никто не должен знать о моей могиле. Могу я надеяться на это?

– Да, я сделаю всё так, как вы просите, – ответил чуть мрачно, но твёрдо Фидаил-мулла.

– Прощайте, и пусть Аллах Всевышний вознаградит вас за человечность и доброту.

С этими словами старик отправился в свой короткий, но нелёгкий путь. И когда его фигура почти уже растворилась в темноте, мулла не сдержался и крикнул ему вслед:

– Постойте! Кто вы? Скажите хотя бы ваше имя?

– Меня зовут Амирхан. Я жил когда-то здесь, на этой земле…

Это было всё, что он услышал в ответ.

Когда Фидаил-мулла, проводив старика, вернулся домой, свет горел лишь в прихожей, жена его, видимо, уставшая за день и выбитая из колеи ночными событиями, не смогла дождаться его возвращения и легла спать.

Мулла посмотрел на часы. Время было без четверти полночь.

Оставив в прихожей камзол и тапки, он выключил свет, зажёг свечу и, держа её в руке, поднялся по лестнице на мансарду, где располагалась их летняя спальня.

Дверь балкона и окна спальни были открыты, по комнате едва заметно разгуливал ночной ветерок, насыщенный запахами раскинувшегося внизу сада.

Спать мулле вовсе не хотелось. Растревоженное признаниями гостя сердце продолжало биться неровно и беспокойно.

Погасив свечу, он сел за стоящий посредине спальни столик и задумался, вглядываясь через открытые окна в темноту ночи, из которой только что вернулся.

С минуты расставания со своим гостем муллу не покидало чувство, что он не должен был отпускать его одного, пусть даже не в столь дальний и не столь опасный путь. В какое-то мгновение он даже хотел осторожно, втихую, не выдавая своего присутствия, последовать за ним. Но сказанная стариком прощальная фраза «Я жил когда-то здесь, на этой земле…» удержала его на месте, да и какова была бы реакция твёрдого в своих решениях старика, если бы он вдруг заметил, как человек, которому он поверил, доверился, открылся душой, крадётся вслед за ним.

«Никто не должен присутствовать при этой встрече…» – так, кажется, сказал старик, расставаясь с ним. Что он имел в виду? Если это действительно какая-то заранее обусловленная встреча, то почему на безлюдном лугу, в самой середине ночи?

Да, люди рассказывают об этом луге разное. Будто иногда возникает в небе над ним какое-то странное свечение, летают огненные шары. Но на то она и людская молва, чтобы вселять в умы заблудших страх и смятение. А старик? Он умён, прозорлив, великодушен, а главное – в речах всегда поминает Аллаха Всевышнего, и такой человек вряд ли станет потворствовать всякой бесовщине. Есть у него, наверное, как у каждого смертного, сокровенная тайна, и пусть она остаётся тайной до тех пор, пока он сам не решится раскрыть её перед людьми.

Стряхнув мысли, мулла поднялся было, собираясь занять место на спальном ложе рядом с супругой, как что-то яркое, похожее на зарницу, всколыхнуло небо над тем самым лугом, куда ушёл старик. Потом ещё и ещё…

Осторожно, чтобы не разбудить жену, хазрат вышел на балкон и, опёршись на ограждение, стал наблюдать за видимым участком неба. Не прошло и полминуты, как небо над лугом посветлело, стало серебристым, из его глубины на поверхность выплыл огненный шар величиной с большую тыкву. Замерев на какое-то мгновение, шар стал раздуваться, превращаясь в овал, затем резко сжался и принял форму утолщённого посредине оранжевого диска. Тут же из днища диска в землю ударили два голубых луча и начали энергично ощупывать её, кружа и меняя направления.

Это было похоже на красочную цирковую феерию; мулла, ранее не видевший подобных зрелищ, смотрел на происходящее в небе, как заворожённый, широко раскрыв глаза и шепча про себя молитву.

Сколько длилось это необычное действо, хазрат не помнил. Но сделав несколько кругов над лугом, диск погасил прожектора, снова приобрёл форму шара и стал медленно растворяться в глубине неба, всё бледнея и уменьшаясь в размерах, пока не превратился в еле видимое пятно, а затем и вовсе потерялся в небесной мгле.