Ханна Хаимович - К нам едет инквизитор

— А в старые времена принято было целовать ведьме-хозяйке колено, — задумчиво заметил он. — Вспомнилось отчего-то…

И отпустил ее руку. Кристина невольно взглянула на свои брюки.

— Да, сейчас неудобно, — согласился Лещинский. — Так вот. Это, — он кивнул на «офисного», — наш адвокат, Игорь Игоревич. Фамилию называть не станем, она предназначена для устрашения противников. И наконец, Аль Яржинов. — «Студент» нахально отсалютовал чашкой кофе. — Специалист по выявлению и инициации непроявленных магов.

— Очень приятно, — сказала Кристина. — И что привело столь ценных специалистов в наш город?

— Мы разыскиваем преступницу, — ничего не выражающим тоном ответил Лещинский. — Есть основания считать, что она скрывается у вас.

Его рука медленно потянулась к лицу, длинные сухощавые пальцы сжали переносицу, точно у инквизитора заболела голова. Семен Никитич странно хмыкнул — злорадно, что ли?

Блеснул тяжелый перстень-печатка. Кристина впервые обратила на него внимание — и застыла. Высший. Такие печатки носили только высшие инквизиторы. Не те клоуны-чиновники, которые занимались повседневными делами Центрального управления инквизиции в столице и в областях, а другие. Те, кто что-то решал. От кого зависели и чиновники, и этот Семен Никитич… и все законы магического мира!

Вот только высшие инквизиторы не посещали провинциальных городишек в поисках ведьм-преступниц. Во всяком случае, по доброй воле… Сослали его сюда, что ли? Сам натворил что-то, что ставило его на одну доску с разыскиваемой? Других причин, почему он мог здесь оказаться, Кристина не видела.

Она присмотрелась к печатке, пытаясь разобрать символ. Символ обозначал профиль высшего. Законоположник, экзекутор, антимагистр или…

Лещинский поднял голову и перехватил ее взгляд.

— Экзекутор, — подсказал он. Весь его вид ясно давал понять, что нечего и пытаться спрашивать, каким ветром высшего занесло в провинцию. — Насколько близко вы общаетесь с главой городской ложи колдунов? Какие новички у них появлялись в последнее время?

— Не так быстро! — вскинула ладони Кристина. — И вообще, вы же преступницу ищете, при чем здесь колдуны?

Ложа была сугубо мужской компанией. Так уж повелось, что в каждом городе было две магических организации. Ковен, в котором состояли женщины, и ложа, где числились исключительно мужчины. Все делали общее дело, защищали города от магических аномалий и держали равновесие, но подчинялись каждый своему начальству.

— К ним мог внедриться ее сообщник, — сказал Лещинский. — Будьте добры, дайте мне контакты главы ложи.

Кристина безропотно достала из ящика стола визитку Лешки Змеева, возглавлявшего компанию местных колдунов, и протянула инквизитору. Потом с любопытством прищурилась:

— А сама преступница не могла внедриться к нам?

Семен Никитич снова гнусно рассмеялся. Ну точно как школьница, злорадствующая, что соперницу вызвали к доске!

— Внедриться к вам — не могла. — Лещинский проигнорировал ужимки недавнего начальства. — Но мы обыщем город, и вы нам в этом поможете. Искать нужно в местах, где за последнюю неделю происходили магические аномалии. У вас были аномалии?

Смотря что считать аномалиями… Кристина решила промолчать о массовом бегстве рекламных персонажей с плакатов. За такую аномалию, чего доброго, еще по шапке дадут. Да и зачем бы преступнице устраивать подобную ерунду? А вот пару мелких, районных, можно было и выдать.

— А что она сделала? И вообще кто она — ведьма?

Глупый вопрос. Конечно, ведьма. Инквизиторы были кем-то вроде магической полиции и правительства в одном флаконе. Следили, чтобы колдуны и ведьмы не нарушали закон, карали виноватых, защищали остальных. Берегли существование магии от огласки. Вместе с ведьмами и колдунами разрабатывали новые правила обитания среди простых людей. Значит, преступница могла быть только ведьмой. Тогда вдвойне странно, что она проникла в Город без ведома Кристины.

— Она участница секты, известной как «Знак Гефея», — ответил Лещинский. — Подробности их действий мы не разглашаем. Напомню, любой ковен и любая ложа обязаны оказывать содействие…

— Будет вам содействие, — с досадой перебила Кристина. — Только если мы не знаем, чего ждать от преступницы, как мы вам поможем? Это такой большой секрет? Или… — она усмехнулась от неожиданной догадки. — Или, может, вы сами не знаете, чего от нее ждать?

— Не совсем, — Лещинский тяжело вздохнул. — Скажем так: на ее совести несколько серьезных нарушений, а в вашем городе она может попытаться пробудить его суть.