Иван Олейников - Лодейцин

– Я всё понимаю, – согласился Адам. – Что мне делать?

– Слушай меня и выполняй в точности. Ты должен зайти в шлюз без скафандра и кислородной маски. Туда мы пустим снотворный газ, ты немного поспишь. Домой тебя привезем в связанном виде, ты уж прости. Делай так: во-первых, сними скафандр, а во-вторых, собери все кислородные маски, что есть на кайсе. Принеси их в кабину, мы должны их видеть.

– Хорошо, – сказал Адам, – но одна маска осталась в первой кабине. Я не смогу до нее добраться.

– Ладно, бог с ней, собери остальные.

У Адама ушло довольно много времени, чтобы снять скафандр, ползком пробраться в салон, взять оттуда четыре маски и принести в кабину.

– Отлично! – похвалил его Танжи. – Теперь привяжи их к креслу и переходи в шлюзовую камеру. Там просто жди и не делай резких движений.

– Ну что ж, друзья, – сказал Танжи спасателям. – Теперь момент истины. Когда мы пристыкуемся и откроем шлюз, Адам должен быть без маски. Если он не принял лодейцин, то будет спокойно ждать когда его усыпят. Если же он в маске, значит он его принял и готов к сопротивлению.

– То есть ты хочешь сказать, что он заранее рассчитал этот вариант и забрал маску из разрушенной кабины? – спросил Раух.

– Вот именно, – подтвердил Танжи. – Он сейчас думает, что ему пустят газ, однако мы его обманем. Есть спецсредства, о которых он не догадывается. Чуть начнет открываться шлюз с нашей стороны, я взорву там два взрывпакета. Внутри будет такой грохот, что он оглохнет. Одновременно я добавлю вспышку света, от которой он ослепнет. Так вот, пока он не придет в себя, вы должны ворваться и скрутить его.

После окончательных приготовлений все заняли свои места. Гермес пристыковался к кайсе. Танжи давал последние указания:

– Если на него не подействуют спецсредства и он окажет сопротивление, то придется закрыть шлюз и усыпить вас всех. Любой ценой сорвите с него маску.

Это предупреждение добавило бодрости спасателям. Потянулись последние секунды.

Танжи начал отсчет:

– Три, два, один… Начали!

Даже сквозь закрытый люк шлюзовой камеры донесся громкий хлопок. Спасатели открыли люк и быстро проникли внутрь. Адам был в маске. Он ничего не соображал, выпученными глазами смотрел сам не зная куда и пытался руками и ногами нащупать что-то вокруг себя. На него навалились гурьбой и быстро связали.

Связанного Адама затащили на борт гермеса, привязали к креслу и под руководством Танжи стали аккуратно приводить в чувство. Гермес со взятой на буксир кайсой, разгоняясь, пошел домой.

Через некоторое время Адам пришел в себя. По настоятельной просьбе искусственного интеллекта с него не спускали глаз. Но Адам вел себя спокойно. Он сидел примотанный к креслу, долго не отвечал на вопросы и время от времени абсолютно трезво глядел вокруг.

– Сейчас Адам пытается найти хоть малейшую возможность вырваться и угнать гермес, – сказал Танжи с полным безразличием к самому спасенному, будто его здесь не было.

– Неправда, – вдруг возразил Адам. – Просто я рад видеть своих. Рад что я в безопасности.

– Это ложь, – спокойно отверг Танжи. – Если будет минимальная возможность, Адам убьет всю команду и угонит гермес к нашим врагам.

По словам Захара, трудно было поверить что Адам опасен. Если бы не постоянные напоминания Танжи, то спасатели с большой вероятностью совершили бы какую-нибудь оплошность и дали Адаму шанс вырваться. У безумцев, как известно, удесятеряются силы, так что последствия могли быть плачевными.

Никаких эксцессов по дороге не случилось, Адама со всеми предосторожностями сдали с рук на руки докторам, и пару недель его никто не видел.

Потом, когда больной уже основательно поправился, Захар и прочие спасатели навестили его. Адам выглядел нормальным, но говорил еще с трудом, делал странные паузы и как будто вспоминал слова. Его левая нога была как новая. Ни дуэль, ни прием лодейцина он не помнил категорически.

– Я смотрел видео с кайсы, а потом с гермеса, – сказал Адам. – Ничего не помню, хоть убейте. Страшная вещь, раз ее так лечат.

С тех пор Адам всю жизнь находился под присмотром врачей. Ни зависимость, ни память о тех нескольких днях к нему не вернулись, он прожил спокойную и счастливую жизнь среднего обывателя.

Между мной и Япетом разгорелась дискуссия: правда ли Адаму дали законные десять часов до операции, или его обманули и стали лечить сразу?

– Обманули, никаких сомнений, – утверждал я. – Сам подумай: если заранее известно, что пациент потеряет память, зачем подвергать его лишнему риску?