Александр Гребенкин - Буря в старом городе [СИ]

Мирослав попросил притормозить невдалеке от дома.

Толстяк вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Незнакомка выпорхнула мотыльком. Ветер играл короткими чёрными кудрями на её лбу. Было зябко. Фыркнув, лимузин двинулся, увозя хмурого барона.

Мирослав пригласил девушку в дом.

На лестнице Виола смущённо улыбнулась и заговорила:

— Вы не удивляйтесь… Как-то я сушила волосы над газом, сожгла несколько прядей. Пришлось остричь их. Потом все стали уверять, что мне это к лицу. Другие подхватывали эту моду.

— Вам действительно это идёт, — с едва заметной улыбкой произнёс Мирослав остановившись. — Моё имя Мирослав.

— А я знаю, — уверила девушка. Она улыбнулась и на щеках появились круглые ямочки. — Вы игрок в карты.

— Ну это — в свободное время. А так — я служу в одном департаменте.

— А я выступаю на сцене. В кабаре «Монмартр». Канкан, танец на пилоне…

— А, вот где я вас видел, — вспомнил Мирослав. — Вы чудесно танцуете. А номер со змеёй…

— Это тоже я, — рассмеялась Виола.

— Так вы выступаете под другим именем?

— Да, моё сценическое имя — Миранда.

— Вот оно что, — сказал Мирослав. — Так вы мастер на все руки!

— На все акробатические трюки, — пошутила девушка, и Мирослав почувствовал, как он краснеет.

— Прошу вас в мою квартиру, — сказал он, чтобы скрыть смущение и стал искать в карманах ключ.

Девушка ему нравилась. С ней даже на тёмной лестнице было светло, она была словно солнце.

— А у вас тут уютно, — произнесла Виола, подрагивая гибким телом и окидывая взглядом комнату. — Какие у вас интересные картины.

Она прошлась, оглядывая небольшие акварели и пастели совершенно дилетантского уровня.

— Вы совсем замёрзли, — констатировал Мирослав, окидывая взглядом её хрупкую фигурку. — Садитесь к печке. Я сейчас разожгу…

Когда печь затеплилась, Виола прислонилась спиной к кафельной стенке.

Грелась, поминутно вздрагивая, нервно поправляя завитки волос.

Вскоре в доме стало тепло и уютно.

— Вы наверное голодны? Сейчас я распоряжусь, — сказал Мирослав и спустился вниз к коморке Игнаца.

Дворник вышел заспанный, весь пропахший табаком и мышами. Дав денег, Мирослав отправил его в ближайший ресторан.

Пока Виола принимала душ, в дверь робко постучали, кашлянув. Игнац передал Мирославу корзинку с разнообразной снедью и бутылкой вина «Мерло».

Пришла привратница Алзбета, которая помогла накрыть на стол и постелить.

Вскоре сервированный стол блистал. Его украсили астры и хризантемы в японской зелёной вазе.

— Ой, какое-то волшебство! — воскликнула Виола, входя в комнату. — Ничего не было и вдруг появилось!

— Ниоткуда, — заметил Мирослав, разведя руками и улыбаясь. — Прошу!

Она набросилась на еду будто голодала неделю. Выпила горячего вина и согрелась.

— Вы утомились? — спросил Мирослав, отставляя бутылку в сторону.

— В общем нет, — дёрнула она плечом. — Я готова…

— К чему? — удивлённо поднял брови Мирослав.

Она кокетливо посмотрела исподлобья, вдруг залилась лёгким румянцем и опустила взор.

— Ну как… Я же знаю, зачем я здесь… Я рада — вы гораздо приятнее!

— Как понять приятнее?

— Ну, как мужчина и.… человек… Правда как мужчину я Габора не знала… В общем — я рада, что так произошло!

Мирослав строго посмотрел на неё и кивнул на дверь в соседнюю комнату.

Сам он вышел в ванную. Через пятнадцать минут он крепко вытерся полотенцем, накинул тёплый халат и вернулся в комнату.

Виола очнулась, поднялась на локте, не скрывая обнажившиеся маленькие круглые груди с нежными сиреневыми сосками.

— Иди ко мне, — прошептала она.

Её руки ловко избавили его от халата. Мирослав наклонился к девушке, целуя лепестковые губы и твердеющие угловатые сосцы. Всё его тело ныло…

Какое-то время они лежали под одеялом крепко обнявшись. Он чувствовал запах её волос, прислонил голову к её острой груди и слышал, как стучит сердце.

Спустя время девушка уже крепко спала. Он внимательно посмотрел на её нежное, безмятежно спящее лицо, а потом тесно прижал к себе и быстро уснул.

Ночью Мирослав проснулся с ощущением чего-то нового и необыкновенного. Тихонько встал, набросил халат. Она зашевелилась, переворачиваясь на другой бок, и Мирослав замер на одной ноге.

Затем тихо прошёл на маленькую кухню и постоял у окна, наблюдая, как ветер гонит кавалькаду бледных листьев под тусклым светом фонаря.

Тонкая атласного цвета льняная сорочка с кружевами медленно опускалась по нежному телу, постепенно скрывая худенькие плечи с острыми лопатками и гибкую спину.