Джон Скальци - В клетке. Вирус. Напролом [сборник litres]

– Вообще-то, нас за столом трое, – напомнил я и кивнул в сторону Хаббарда и Шварца.

– При всем моем уважении к Лукасу и мистеру Шварцу новый закон их не слишком коснется, – ответил мне Уиссон; при этих словах Хаббард и Шварц натянуто улыбнулись. – В то время как вы работаете и, стало быть, должны выходить на улицу. Поэтому вам придется принимать какое-то решение по этому поводу.

– Я полагаю, каждый имеет право на свое собственное мнение, равно как и право устраивать мирные собрания, – напомнил я Первую поправку.

– Меня беспокоит как раз слово «мирные», – проворчала Кэрол Лэмб, сидевшая на другом краю стола. Она была одной из тех, для кого и нанимали камердинера, – древняя и невыносимо консервативная, какими могут быть только постаревшие либералы. – Дочь говорила мне, что вашингтонская полиция стягивает все силы к предстоящим выходным. Они опасаются волнений.

– И почему же, по-вашему, миссис Лэмб? – спросил у нее Шварц.

– Она сказала, что хадены, которые выйдут на марш, не побоятся полиции, – ответила Лэмб. – Ведь трилы – это не то же, что человеческие тела.

– Ваша дочь боится восстания роботов? – спросил я.

Лэмб взглянула на меня и тут же покраснела.

– Нет, конечно, – поспешно сказала она. – Просто это ведь первый массовый протест хаденов. Он отличается от любых других протестов подобного рода.

– По поводу восстания роботов, – проговорил я и поднял руку, чтобы успокоить не на шутку разволновавшуюся Лэмб. – Да, трилы – не человеческие тела. Но они и не терминаторы. Те, что предназначены для повседневного ношения, намеренно сделаны так, чтобы как можно больше напоминать человеческое тело в привычных нам понятиях силы, гибкости, подвижности и прочих физических свойств.

– Все это потому, что трилом по-прежнему управляет человек, – добавил папа.

– Именно, – подтвердил я. – А человеку гораздо легче управлять механизмом, соизмеримым с естественными человеческими возможностями. – Я протянул руку вперед. – Это механическая ладонь, прикрепленная к механической руке. Но она подчиняется власти человека. Я не собираюсь переворачивать этот стол в приступе ярости. Как и демонстранты не станут переворачивать машины, проходя по Национальной аллее [7] Территория в историческом центре Вашингтона, где расположено множество памятников и музеев. .

– Но все же трилы гораздо крепче человеческих тел, – заметил Уиссон. – Они способны выдержать намного большие повреждения.

– Я хочу вам кое-что рассказать, – предложил я. – Мама и папа помнят эту историю. Когда мне исполнилось восемь лет, мне подарили на день рождения велосипед…

– О боже, ты об этом… – вздохнула мама.

– …а как раз тогда я узнал про трюки на великах для фристайла, – продолжил я. – И вот однажды утром я соорудил на нашей подъездной дорожке трамплин и стал прыгать с него, то и дело подзуживая себя сделать что-нибудь по-настоящему крутое, вроде сальто. В конце концов я взвинтил себя до такой степени, что разогнался изо всех сил, резко въехал на трамплин, попытался сделать переворот, но пролетел задницей над рулем и грохнулся с велосипеда прямо на проезжую часть, под колеса грузовика, шедшего на скорости тридцать миль в час.

– Ненавижу эту историю, – выговорила мама; папа усмехнулся.

– Грузовик ударил меня, и я просто перестал существовать. Трил разлетелся на части. Моя голова в буквальном смысле слова слетела с плеч и покатилась в соседские кусты. Я так и не понял, что произошло. Было только ощущение сильного толчка, все завертелось перед глазами, а потом меня внезапно швырнуло в мое собственное тело, оставив в полнейшем недоумении, что за хрень только что произошла.

– Если бы тело было человеческое, ты бы погиб, – напомнил папа.

– Да, знаю. Вы с мамой напоминаете мне об этом при каждом удобном случае. Этой историей я хотел сказать, мистер Уиссон, – я снова повернулся к гостю за столом, – что хотя трилы и крепче человеческих тел, они все равно ломаются. И очень дороги. Они стоят, как машина. Большинству людей вмятина от полицейской дубинки на триле понравится не больше, чем вмятина на бампере от нее же. Поэтому нам вряд ли стоит тревожиться из-за восстании роботов. Для этого роботы слишком дорогое удовольствие.

– Что случилось после того, как на вас наехал грузовик? – спросил Шварц.

– Ну, какое-то время пришлось обходиться без трила, – ответил я, чем вызвал смех гостей. – И, насколько я помню, водитель пригрозил подать на папу в суд.