Андрей Белянин: Взять Чумазого!

Кадич внимательно слушал, а потом подписал мне увольнительную и выделил деньги на билет до ближайшей станции у пика Панчича из своего кармана. Поезд отправлялся сегодня ночью.

Он прав, дальше я должен справиться сам.

Признаться, время в компании начальника отдела пролетело незаметно. Мне удалось снять накопившееся напряжение перед предстоящей поездкой только тогда, когда он подписал моё заявление, смачно поставив шестиугольную печать. Всё-таки хороший коньяк — это великое дело в плане приведения в порядок нервов.

Расцвел и Кадич, у героического старика будто бы открылось второе дыхание. Когда мы уладили все формальные вопросы по поездке, майор раскрылся с незнакомой мне стороны. Он начал травить отвратительные истории из своего прошлого, вспоминал бородатые анекдоты и закатывался истерическим смехом, задорно хлопая в ладоши.

Разумеется, я знал каждый из них, но сегодня они казались мне смешными и уместными как никогда. Мой начальник не забывал доливать в рюмки коньяк. У старика уже тряслись лапы, поэтому он щедро расплескивал алкоголь по столу, но ни капли не огорчался, а лишь каждый раз похлопывал меня по плечу и заговорщицки подмигивал.

Я в ответ скалился, как мне казалось, совершенно искренне. В конце концов, не каждый же день доводилось вот так запросто пить со своим непосредственным начальником! Время пролетело незаметно, и мы засиделись за столом почти до полуночи.

Я не раз ловил себя на мысли, что стал лучше понимать старого ворчуна, вечно бурчащего на совещаниях и называвшего всех своих офицеров зелёными сопляками. Майор искренне и не скрываясь завидовал молодым чёрной завистью. У них всё было впереди, а ему в лучшем случае светила копеечная пенсия за выслугу лет. А ещё старина Огнен честно поделился со мной тем, что всеми фибрами ненавидит такого нечистого, как Петко Ивич, и готов на всё, чтобы упрятать его за решётку. Ну то есть почти на всё…

В начале первого старый чёрт вытащил из своих запасов бутылку самодельной настойки на истлевших листьях цветущего по ночам алиссума. «Медовуха» Кадича была широко известна на весь участок благодаря тому, что начальник охотно втюхивал свой самогон на юбилеи сотрудникам, а потом так же охотно выпивал, когда юбиляр проставлялся за торжество. Теперь законный вопрос: почему медовуха?

Настойка майора напоминала по запаху чистый спирт, по его же заявлению, издалека отдавая мёдом, отчего и получила своё название. Меня в пот бросило от одной мысли о том, что будет после стопки-другой такого душещипательного пойла на посошок. Рисковать не хотелось, из участка я должен был выйти на своих двоих, поэтому был вынужден отказать начальнику, вежливо напомнив Кадичу, что в два часа отбывает мой поезд на пик Панчича.

Нетрудно было понять, что пьяного пассажира попросту не пустят на железнодорожную платформу. Начальство понимающе кивнуло, принимая мой отказ, но не стало отказывать в «медовухе» себе. Паузы между выпитыми Кадичем рюмками сокращались, огурчиков на тарелке почти не осталось, что, впрочем, не останавливало майора. По совести говоря, его вообще мало что могло остановить.

Я предположил, что, видимо, он решил задержаться в кабинете до утра, как бывало уже не раз. Почему бы и нет? Он же не патрульный какой-нибудь, впереди его ожидали законные выходные, и у него ещё будет время выспаться и похмелиться перед тем, как выйти на работу с новыми силами. Так что всё в порядке, справится.

Когда мы прощались, Кадич уже не стоял на копытах от выпитого. Он буквально расплылся в своём кресле, до пупка расстегнул рубашку и обнажил седую волосатую грудь, щедро покрытую старыми шрамами от пуль, ножей и когтей.

Розовый пятак майора стал насыщенного малинового цвета, глаза собрались в кучу, кошачьи зрачки расплылись. Он хотел по-отечески дать мне напутствие, но банально не смог подняться, поэтому лишь крепко пожал мою лапу и пожелал удачи в непростом деле, взяв с меня обещание поймать Ивича с поличным. Ну или не возвращаться вообще…

Я же ещё раз извинился, что не могу больше составить ему компанию, быстро удалился из прокуренного кабинета и выбежал из участка, махнув на прощанье хмурому дежурному бесу. Найти такси не составило труда — автомобиль с шашечками стоял чуть ниже по улице. Дремавший водила-домовой перепуганно уставился на меня своими большущими заспанными глазами.