Марина Дяченко: Масштаб

Он чувствовал себя животным в переноске. Кабину несли вручную — в нарушение всех инструкций. Пол раскачивался в такт шагам носильщика, и от этой медленной качки подступала морская болезнь.

Салон без окон, обшитый звукоизолирующим материалом. Большой экран на передней стенке. Четыре мягких кресла, но Лео в салоне один. Здесь просторно и даже уютно, если не знать, как эта коробка выглядит снаружи, не знать об «аварийной ручке», привинченной к потолку. Предполагалось, что ручкой не будут пользоваться, — но этот, снаружи, ухватился и тащит, будто корзину с рынка, демонстративно наплевав на правила и на пассажира.

— Я требую соблюдения протокола, — сказал Лео в микрофон ноутбука. — Используйте колёсную платформу для перемещения кабины! Немедленно!

Снаружи прозвучал низкий рёв, переходящий в инфразвук. Динамики воспроизвели голос в нормальном звучании:

— Чуть-плюнь потяни, детектив. Тута почти уже.

Звукоизоляция помогала, как пластырь при поносе. Этот, снаружи, говорил на местном простонародном диалекте, который был в принципе понятен, но звучал как издевательство.

Лео торчал в кабине третий час. Он перебрался сюда из самолёта, через гофрированный рукав, и его заверили, что скоро он будет на месте. Но время шло, кабину куда-то везли, и Лео чувствовал каждый поворот как выход в невесомость. Он обрадовался, когда поездка закончилась, — но тут уже носильщик бесцеремонно взялся за аварийную ручку, и Лео, конечно, будет жаловаться, но кому? Кого здесь интересует его удобство?

Кабина устремилась вниз, будто падающий лифт, вздрогнула и замерла. Лео выдохнул сквозь зубы.

Сегодня утром он проснулся в отличном настроении: дело, которым он жил последние полгода, наконец-то завершилось. Суд принял во внимание все собранные улики. Женщина, обвинённая ложно, была полностью оправдана, прокурор выдал ордер на арест настоящего убийцы. Лео подал заявление об отпуске, шеф тут же подписал и с непривычным дружелюбием осведомился о планах на отдых. Лео пожал плечами: такие вещи он заранее не планировал. Полежать в постели, глядя в потолок, потом пробежать десять километров — с перерывами, потом сесть у компьютера, открыть сайт путешествий, поставить рядом чашечку кофе…

Он выпил кофе до половины, когда шеф перезвонил ему, и голос звучал так, что Лео чуть не залил клавиатуру: погиб посол в Альтагоре. По всей видимости, убийство.

— Вы понимаете, что это значит?! Не просто дипломатический скандал, а… Мир висит на волоске! Наши жизни зависят от того, как скоро преступление будет раскрыто! Убийцу надо вычислить немедленно и предоставить доказательства не только действий, но и мотиваций, да так, чтобы никто не посмел оспорить!

— Почему я? — спросил тогда Лео, и ответ ошеломил его:

— Они запрашивают вас.

И вот теперь он сидел в кабине-переноске, и от низкого воя тряслись обитые пробкой стены — этот, снаружи, понятия не имел, как приглушать голос, а может быть, хотел нарочно досадить чужаку.

— Детектив, — механический голос в динамиках прозвучал бархатно, будто пытаясь интонацией извиниться за оригинал. — Тута! Вот посольство!

Трёхэтажный особняк, добротный и даже величественный, был окружён палисадником. Кроме посла, тут жили секретарь, повариха и менеджер, причём обслуживающий персонал работал вахтенным методом — по несколько месяцев. В Альтагоре сложные условия труда — не столько физически, сколько психологически.

Лео преодолел секундную дрожь в коленях, открывая дверь кабины, спускаясь по короткому трапу, шагая через палисадник к особняку. У самого порога он остановился, перевёл дыхание и заставил себя оглядеться.

Он знал, как устроено это место, но никакое воображение не могло заменить увиденного своими глазами. Особняк с территорией и рекреационной зоной находился внутри другого пространства — огромной пустынной комнаты с белыми стенами, комнаты совсем иного масштаба. Здание посольства было похоже на кукольный дом в углу просторной, лишённой мебели детской.

Единственное окно здесь было высотой с десятиэтажку. Вместо неба нависал потолок, страшно высокий — и в то же время оскорбительно низкий, давящий на подсознание. Сопровождающий, точнее носильщик, который притащил сюда Лео, стоял у двери, в дальнем углу белой комнаты, хотя по инструкции уже должен был выйти. От великана воняло потным животным — и резким химическим духом: вероятно, так здесь представляют одеколон. Обширное брюхо казалось дирижаблем, а подбородок — ноздреватой и волосатой скалой. Великан поднял огромную руку и помахал — так, что Лео ощутил ветер на своём лице; великан был добродушен. Лео, скрипнув зубами, изобразил ответный жест. Проглотил горькую слюну, прижал к боку компьютер, другой рукой подхватил чемодан и поднялся на порог.