Helga Wojik: Кольцо времён. Проклятие Сета [litres]

В дымке полузабытья, не в силах до конца прийти в себя, Ричард почувствовал, что его куда-то тащили, и услышал голос, насмешливый, с лёгким акцентом сказавший:

– Вечно вы, британцы, суёте нос куда не следует…

Кровь стучала в висках. Шёпот заполнил собой всё.

– Анх-Джесер…

Удары посыпались один за другим. Ричард пытался, но никак не мог вынырнуть из кровавого полумрака – ни крикнуть, ни даже толком вздохнуть. Лишь вспышки света и смутные силуэты мелькали сквозь полузакрытые веки. Единственное, что он мог – это видеть игру света и тьмы, слышать обрывки фраз и чувствовать боль.

Его оставили там же, в полутьме.

– Поймите, мистер О’Райли, – произнёс тот же голос, пока чьи-то руки связывали его. – Гробнице нужен новый хозяин. Новая жертва, которая успокоит её.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как закрылась дверь, отсекая скудный свет.

Слепо щупая вокруг связанными руками, Ричард понял, что оказался в темноте не один. Его бросили поверх ещё двоих – рабочих в длинных галабеях [4] Галабея ( араб .) – национальная одежда, длинная мужская рубаха без ворота, с широкими рукавами. . Но эти тела были холодны. Казалось, их холод передался и ему. Ледяной страх сковал его душу.

Когда он закричал, расходуя драгоценный воздух, было слишком поздно. Грохот камней снаружи возвестил ему о том, что вход завалило.

Год 18хх, предместья Лондона

– Добро пожаловать в Стоун Крик! – жизнерадостно басил лорд Карнаган, сердечно приветствуя каждого из гостей. – Да-да, вы не ошиблись, леди Дерби: чудо ждёт нас именно сегодня. Уверяю, такого вы ещё не видели… Сэр Уоррен, как я счастлив, что недуг не помешал вам приехать. Ну разумеется, я не забыл о вашей деликатной просьбе… А-а, мистер Паттерсон, чертовски рад вас видеть! Какие новости из-за океана?..

Джонатан сдержанно улыбался, стоя по правую руку от отца, отмечая про себя постоянных посетителей. Все эти люди приезжали в поместье не впервые. Чести получить личное приглашение Роберта Карнагана удостаивался далеко не каждый, даже в среде весьма именитых представителей высшего света Лондона. Лорд Карнаган слыл человеком эксцентричным, но дружбой с ним гордились – сказывались и богатство, и определённая слава, да и, чего уж, связи в Королевском Историческом Обществе [5] Королевское Историческое Общество – престижная историческая организация Великобритании, основанная во время правления королевы Виктории, в 1868 году. .

Страсть своего отца Джонатан не одобрял, как, впрочем, и повальное увлечение высшего света ценностями канувших в Лету цивилизаций. Молодой человек мыслил в категориях выгодных вложений, реальных, прогнозируемых. Мечты лорда Карнагана-старшего получить славу как коллекционера и мецената он считал взбалмошными, хотя вслух, разумеется, предпочитал не осуждать. В конце концов, состояние отца оставляло свободу для всякого рода причуд, даже таких дорогостоящих. Да и партнёры относились к историям из глубин веков благосклонно, особенно если истории эти были не только приправлены известной долей модного нынче мистицизма, но и подкреплены реальными вещами – самыми настоящими сокровищами, редкими артефактами. Чёрный рынок древностей процветал, пока существовали любители наживы и щедрые покупатели. Ну а покупателей теперь было в избытке, вот только не у всех из них были необходимые для приобретения желанных реликвий связи.

Джонатана никогда особо не заботило, как именно и в какой из своих торговых компаний отец успел свести дружбу с нужными людьми, но эти связи сделали его одной из значимых фигур на чёрном рынке древностей. С одной стороны, лорд охотно спонсировал экспедиции и раскопки, увы, так до сих пор не снискав себе славу каким-нибудь громким открытием. С другой – он был по-настоящему знаменит в определённых кругах как коллекционер и эксперт по сокровищам Древнего Египта. Человек, способный достать всё, что угодно, – от целебного порошка из мумий до золотого перстня очередного полузабытого фараона, грозящего проклятиями из песков времени.

Да, истории о проклятиях нынче любили. Новые веяния моды.

Гости мелькали как в калейдоскопе, и Джонатан исправно нёс службу, отмеряя улыбки, кивки, оставаясь в тени отца и заставляя его сиять ещё ярче.