Helga Wojik: Кольцо времён. Проклятие Сета [litres]

Маленькая чёрная кошка, появившаяся из ниоткуда, тёмным клубком бросилась ему под ноги и совершенно беззвучно исчезла в зарослях. Якоб резко остановился, чем вызвал удивление встречного бегуна.

– Угробишь ты меня однажды, Лидка! – улыбнулся Яша и посмотрел в сторону деревьев. – Опять готовишь для меня интересные вести?

Конечно же, в кустах никого не оказалось. Эта кошка, которую не видел никто, кроме него, начала являться к Якобу вскоре после травмы. Черепно-мозговая и полугодовая кома не прошли даром. И Лидка, получившая свое имя за талант появляться в преддверии необычных событий, была не единственным гостем сна его разума. Lead-Лидка, его личная маленькая ниточка в мир таинственного и, как ни парадоксально, способ удержаться в реальности.

Телефон на плече пикнул. Пора.

«Ещё один кружок, и домой», – решил он.

Его ждали душ, свежая одежда и нудная дорога в центр.

– Лидка, кофе мне не сваришь? – крикнул Якоб из душа, подставляя лицо под прохладные струи. – Ну, вдруг ты ещё и такое умеешь.

Закрутив краны, он вылез из кабинки и прошлёпал босыми ногами на кухню. Здесь ожидаемо не оказалось ни кошки, ни кружки с бодрящим напитком.

– Вечно вы так, – полушутливо проворчал он. – Только хвостом вилять горазды.

Якоб нажал кнопку кофемашины и ткнул ноут:

– Просыпайся, дружок, и сообщи мне что-нибудь доброе, желательно в легко конвертируемой валюте.

Кофемашина, забурлив, зашипев, извергла двойной эспрессо.

– Благодарю, что б я без тебя делал, – Якоб взял кружку, влез в кресло и продолжил проверять почту.

Как обычно, спам, счета и пара приглашений на сомнительные вечеринки. Уведомления от сайта знакомств, хостинга, Букинга.

– Что ж, Лидка, мне три раза подмигнули на Дарлинге, а Букинг предложил провести выходные в Турине [7] Турин – город в Италии, где расположен знаменитый Museo Egizio, первый в мире музей, посвящённый древнеегипетской цивилизации. История коллекции восходит к 1730 году. . Так что знай, у тебя шаткое положение, а ты ещё и кофе мне не варишь!

На телефоне заиграл «Пер Гюнт» – сам горный король пожаловал.

– Где тебя носит? – проревела трубка.

– Я тоже рад вас слышать, шеф, – Якоб отодвинул трубку подальше.

Главред всегда начинал разговор с этой фразы, вне зависимости от времени суток, дня недели и природных катаклизмов. Существовала легенда, что у таких, как он, вся жизнь – работа, а работа – жизнь, и иной точки зрения просто быть не могло.

– Уже еду, – на автомате ответил Якоб, нажимая кнопку подмигнуть в ответ уже третьей девице.

– И сразу ко мне. Тут для тебя как раз дельце намечается.

А вот, похоже, и причина, почему снова «приглючилась» его призрачная кошка.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Но эти слова уже были сказаны в пустоту – главред никогда не прощался.

Заперев дверь, Якоб подошёл к лифту, ткнул пару раз кнопку – опять не работает.

Где-то между четвёртым и пятым этажами дорогу ему преградила старушка с адским псом. Зверюга могла с лёгкостью пройти кастинг в очередную экранизацию «Омена», потому как выглядела вполне дьявольски. Но Якобу не раз приходилось сидеть со зверем, ещё когда тот был смешным толстолапым щенком. Так что он точно знал «на лицо ужасные, добрые внутри» было как раз про эту несостоявшуюся звезду Голливуда.

Казалось, с прошлой их встречи Жорик раздался ещё больше. «Когда ж он расти-то перестанет?»

– Баб Глаш, говорил я вам, не кормите Жорика свежатиной, вон какого монстра создали, – кивнул Якоб на слюнявую морду ротвейлера и пропустил старушку с чудовищем на поводке.

Жорик чинно вышагивал рядом – на поводке он всегда был смирный. И не скажешь, что носился по парку как угорелый, стоило только спустить.

– Да это всё Машка, вечно в разъездах, а я за Жоркой смотри, – отдышавшись, пожаловалась бабуля. – Говорю ей, заведи лучше мужа, чем это.

Баскервильный Жорик прижал уши и скосил взгляд. Перспектива быть заменённым каким-то мужем ему явно была не по душе.

Старушка поймала мысль, причмокнула, хитро прищурилась и спросила:

– А ты, я смотрю, Яшенька, тоже всё один. Да и с Машкой вы давно дружите. Может…

– Рад был встрече, баб Глаш!

И Якоб, обогнув зверюгу, быстренько поскакал вниз по ступенькам, предчувствуя очередной сватовской намек из уст чрезмерно заботливой дамы.

«Раскопки» у метро явно не близились к завершающей стадии. Плакаты всё так же сообщали: «Стройка – на время, метро – навсегда», но, учитывая сдвинувшиеся ещё года на три сроки, заявление было, мягко говоря, лукавым.