Нина Линдт - Демониада [litres]

– Мне придется вернуться в Москву, мам. – Наташа торопилась допить чай. – На репетицию нужно ездить каждый день.

– Я отвезу тебя, мы с Сашей вернемся дня через три. Еще куча дел с бумагами. – Ирина машинально отвечала, размышляя о другом.

Они закупили продуктов, она приготовила дочери суп и второе на несколько дней и, подбросив Наташу до метро – ей нужно было на репетицию, – уехала.

Ирина не сразу вернулась домой, а отправилась к врачу. Тот не нашел никаких нарушений, направил на анализы, прописал успокоительное.

По дороге на парковку она завернула к небольшой церкви.

Она редко заходила в храмы, но сегодня ей было необходимо почувствовать себя защищенной. На сердце было неспокойно. Она чувствовала, что вина за гибель кошки – ее, и убийство камнем лежало на совести.

Купила свечку, подошла к иконе Богородицы, зажгла фитиль и попыталась сосредоточиться на своих невеселых мыслях, прося защиты у Бога. Ирина разглядывала отрешенный, печальный взгляд Марии, когда заметила, как из уголка глаза иконы поползла темная слеза. Оставляя кровавый след на живописном слое, она стекла с оклада и упала на пол. Свеча в ее руке потухла. Ирина, дрожа от ужаса, метнулась к другой иконе, святому Николаю Чудотворцу, но и из его глаз полились кровавые слезы. Все свечи в храме погасли разом.

Глаза святых словно обжигали ее, принося боль и ужас. Она выбежала из храма. Долго хватала ртом воздух, приходя в себя. Потом, вспомнив, что рядом есть католический костел, неверным шагом отправилась туда. По дороге она пыталась найти разумное объяснение случившемуся: несомненно, во всем виноват этот чай, что она пьет. У нее просто галлюцинации, надо выкинуть оставшуюся смесь и попытаться успокоиться.

Костел из красного кирпича выглядел мрачно, но Ирина, преодолев страх, вошла внутрь. Играл орган. Здесь не было икон, и она приободрилась. Прошла поближе к алтарю и села на скамью. Какая разница, где молиться, если нужно обрести душевный покой?

Орган повышал интенсивность и силу звука, Ирина беспокойно подняла голову. Воздух задрожал от очередного аккорда, оглушая прихожан. Люди поднялись со скамей, с беспокойством перешептываясь.

Органист в ужасе высунулся с балкона.

– Я не контролирую его!

Кто-то бросился к выходу, зажимая уши. Грохот стоял оглушительный, начали дрожать витражные окна.

Ирина медленно поднялась, вопль органа, хрипящий и агрессивный, вынес стекла в храме. В ужасе она попятилась по проходу прочь, не сводя обезумевших глаз с алтаря: там стоял Габриэль с пылающим мечом в руке.

Понимая, что ей больше не войти ни в один храм, она бросилась бежать прочь.

Еще долго она сидела в машине, пытаясь унять дрожь в руках. Глядя на свои непривычно длинные белые пальцы, Ирина пыталась сообразить, кто она и что должна делать.

Потом медленно повернула ключ зажигания. Мотор завелся. Машина тронулась с места.

Дома Ирина выкинула в мусорное ведро оставшуюся смесь для вечернего чая, выпила успокоительного и не без содрогания вернулась в спальню. Проваливаясь в тяжелый сон, подумала, что надо сходить в парикмахерскую: волосы отросли вдруг слишком быстро.

Ноктурна очнулась с чувством странной тяжести. Словно тело приковали к кровати. С трудом оторвав от подушки свинцовую голову, пьяно оглянулась вокруг. Качнувшись вперед, достала до подоконника и подтянулась, опираясь на него, к окну. Дотронулась ладонями до прохладного стекла. С трудом залезла на широкий подоконник и открыла створки. Ночь не читалась так ясно, как вчера. Ее взгляд с трудом улавливал движение птиц и насекомых, она не видела, как в чашечках манжеток блестят капельки росы.

«Тебе плохо… – едва различала она то приближающийся, то удаляющийся шепот, будто то говорили волны невидимого моря, набегающие и уходящие от берега. – Ты… не с нами… ты… слаба… Ноктурна!.. Ноктурна… правь сегодняшней ночью… он… придет за тобой!»

«Он!» – Ноктурна испугалась и попятилась внутрь комнаты, чтобы захлопнуть окно, но руки хозяина уже вырвали ее наружу. Он понес ее над землей и сбросил с высоты в озеро. Она вынырнула оттуда сильной и свежей, попыталась раскрыть крылья, но он остановил.

– Не надо, сегодня ночью я вожу тебя.

Он посадил ее себе на спину между двух огромных кожистых крыльев с когтями. Они помчались так быстро, что она пригнулась к его спине, и, хотя он махал крыльями лениво и неторопливо, огни городов внизу пролетали как молнии, сменяя друг друга.